По-моему, Иерусалим заслуживает того, чтобы называться Вечным городом. Сколько периодов расцвета и разрушений пережил он за тысячи лет своего существования! Как много известно о его истории, и сколько легенд с ним связано! Так сложилось, что мне не просто хотелось попасть сюда, мне это было необходимо. И я ни в коем случае не была согласна на кратковременное знакомство с этим городом в виде однодневной экскурсии. Мне хотелось быть здесь, вживаться, вдыхать в себя пропитанный историей воздух.

Наше путешествие началось с приятного сюрприза от авиакомпании «Россия» – мы летели в Тель-Авив самолетом «Зенита». Ничего особенного, просто прикольно. Все-таки мы из города сине-бело-голубых, хотя и не фанаты.

Перед поездкой я, как и многие, начиталась отзывов о трудностях прохождения израильской границы, что заставило меня изрядно понервничать. На деле все оказалось совсем не страшно, а вполне логично для страны, заботящейся о своей безопасности. Аэропорт Бен Гурион мне очень понравился, логистика там превосходная. Следуя указателям, мы прошли по терминалу 3 и уперлись в толпу, равномерно распределившуюся перед кабинками Border Control. Обстановка была спокойной, никого никуда не уводили. В очереди мы простояли около 15 минут. Путешественники-одиночки тратили на общение с пограничником около минуты. Несколько человек, приехавшие вместе, подходили к кабинке одновременно, соответственно им уделялось больше времени. Когда очередь дошла до нас, наступила пересменка, и заступающая на вахту девушка вежливо попросила нас немножко подождать. Ее обустройство на рабочем месте заняло не более 5 минут, после чего она пригласила нас для беседы. Все очень вежливо и корректно. Общение велось на английском языке. Вопросы были такими: «Ваш билет?» (оказалось достаточно только моей распечатки), «Надолго к нам?», «Путешествуете группой?» (нет, семьей, самостоятельно), «Есть знакомые в Израиле?» (нет). После этого девушка по очереди подняла все три паспорта, посмотрев на их обладателей и произнеся имя каждого вслух, а дальше мы терпеливо ждали, пока она проделает все необходимые манипуляции и вернет нам документы вместе с голубыми квиточками. Все! Приложив квиточки к турникету, мы попали в зал выдачи багажа, где уже каталась на ленте наша сумка.

Обменяв часть долларов на шекели в пункте около выхода из здания аэропорта (из-за комиссии курс очень невыгодный), мы вышли на свежий воздух и окунулись в лето. В Тель-Авиве было +19 и солнечно. Около выхода из здания аэропорта выстроились маршрутки. Проезд до Иерусалима стоил 67 шекелей с человека. Дожидаться заполнения микроавтобуса водитель не стал, кроме нас в салоне был еще один человек. Так что, не успев погреться, мы покатили туда, где прогноз погоды был не таким радужным.

Иерусалим «зашел» мне сразу. Я смотрела на раскинувшиеся по холмам неказистые дома, на кутающихся в невзрачные куртки людей и совсем не удивлялась будничности этого города. Мы доехали до улицы Яффо, по которой обычно ходят только трамваи, и дальше пешком добрались до нашего апарт-отеля Jaffa 60 Apartments. На поиск жилья в Израиле я потратила очень много времени, сочетание высоких цен и не слишком хороших отзывов в большинстве случаев не вызывало положительных эмоций. Пообщавшись с рекомендованным мне специалистом, я определилась с районом и нашла весьма приличный эконом-вариант. К недостаткам этого места отношу некоторую потрепанность, слишком тесный санузел и отсутствие зеркала, к достоинствам – стоимость проживания, отличную кровать, толстые стеклопакеты (открыв окно, я услышала очень шумный город), доброжелательных сотрудников (правда, не говорящих по-русски) и самое главное – великолепное расположение на маленькой колоритной тупиковой улочке, ответвляющейся от центральной улицы Яффо. Встретивший нас администратор поздравил нас с годовщиной свадьбы (серебряная все ж таки, 25 лет вместе – не хухры-мухры) и проводил нас в апартаменты, обосновавшись в которых, мы отправились знакомиться с городом.

Улица Яффо мне очень понравилась. Из-за отсутствия приподнятых относительно проезжей части тротуаров она казалась широкой и просторной. Обычно по ней ходят только трамваи, так что пешеходам там раздолье. Считается, что эта улица являлась последним этапом на пути паломников, следующих из порта Яффо к храму Воскресения Христова. По утрам в будние дни здесь было многолюдно, но не суетливо, а по вечерам народ неспешно прогуливался. Мы тоже бродили здесь каждый вечер, оглядываясь на выставленные у магазинов рулоны тканей, наблюдая за угнездившимися на ветвях дерева котами, вслушиваясь в звуки стоящего на улице рояля или присоединяясь к толпе вокруг уличных музыкантов.

Недалеко от нашего отеля находилась пешеходная улица Бен Йехуда, названная в честь «отца современного иврита». Она напомнила нам район Барселоны, где мы обычно останавливаемся, и понравилась намного больше, чем ее шумная и непривлекательная тезка из Тель-Авива. На этой улице можно было найти все, что требовалось туристу: от недорогой еды до обменника.

Обязательной в нашем маршруте оказалась улица Кинг Джордж, появившаяся на карте Иерусалима в 1924 году и названная в честь английского короля Георга V. Нет, здесь не было ничего особенно интересного за исключением русского «Гастронома». Раньше я посещала подобные магазины ради прикола, но в столице Израиля мы стали его постоянными клиентами. Неожиданно для нас мы столкнулись с проблемой поиска еды, хотя складывалось ощущение, что все вокруг жуют. Недорогая уличная еда в Иерусалиме оказалась почти несъедобной: неаппетитный фалафель, сухая шаверма, квёлые овощи, кислый суп. Да и заведения эти были настолько непритязательны, что заходить туда не хотелось. Более или менее вкусная еда стоит дорого, но ее еще нужно поискать, потому что в меню большинства заведений присутствует только тяжелая жареная пища. Единственным местом, где мы с удовольствием поели, оказалась «Армянская таверна» в Старом городе. Сотрудники нашего отеля рекомендовали нам рынок Махане-Йехуда, но, дважды посетив это место, мы увидели много магазинов со сладостями и приправами, меньше – с невзрачными овощами и фруктами, и всего пару прилавков с мясом. Ассортимент в супермаркетах был на удивление скуден, да и разбираться в нем оказалось сложно из-за надписей на иврите. В общем, непритязательный «Гастроном» стал нашим спасением. Задав продавцу вопрос о том, есть ли в округе ресторан, где можно нормально поесть, мы получили категоричный ответ: «Нет». Спросив нашего гида о том же, мы услышали: «Не здесь. Для русских желудков здесь ничего нет». По тону обоих было понятно, что мы оказались далеко не первыми туристами, задававшими этот вопрос. Забегая вперед, скажу, что первой причиной проникнуться симпатией к Тель-Авиву оказалось наличие в этом городе нормальной еды.

Вспомнив про улицу Кинг Джордж, затрону тему современного искусства, уж слишком много скульптур встречалось на нашем пути. Большинство из них, по-моему, ничем не примечательно. Но первой статуей, обратившей на себя внимание в Иерусалиме, стала находившаяся недалеко от нашего отеля, как раз в расположенном на улице Кинг Джордж сквере Франсис Хиатт, фигура лошади. Эта бронзовая скульптура, автором которой является Оскар Когой, стала подарком правительства Словении к 3000-летию Иерусалима (хотя эта дата никак не совпадает с реальным возрастом города и отсчитывается от момента, когда царь Давид провозгласил его столицей Израильского царства). Google на карте отразил название «Статуя черномордого коня», в серьезных Интернет-источниках фигура именуется как «Лошадь мира», а в «несерьезных» - «Лошадь в презервативе» из-за специфической формы морды. Короче говоря, нелепость присутствует. Из других статуй, встречавшихся на нашем пути, меня заинтересовала одна из работ Офры Цимбалиста, ставшая ярким синим пятном на фоне города из песчаника. Но самые теплые впечатления остались у меня от холодных на ощупь, но ярких и веселых стилизованных скамеек из Сада подушек рядом с площадью Сафра.

В глаза бросилось множество скульптурных львов на улицах Иерусалима. По сравнению с нашими родственниками-аристократами все они смотрелись дешево и нелепо. Но на некоторых из них можно было забраться, чем охотно занимались туристы, и мы не стали исключением. Изображение льва встретилось нам и на урнах, напомнив рассказ нашего гида о вопросах его клиентов: «Почему здесь символ «Пежо»?» Да, лев – это символ, но не «Пежо», а одного из 12 колен Израилевых – колена Иуды, из которого происходил царь Давид.

В Иерусалиме немало зеленых зон. Однако в Парк независимости мы лишь заглянули по пути в Парк Тедди. Именно здесь начинается ущелье Гэй Бен-Инном – Геенна Огненная. Когда-то в этом ущелье рядом с Иерусалимом, который в ту пору был намного меньше, находился центр идолопоклонства, где местные жители приносили жертвы Молоху. Жертвоприношения были семи уровней. Самое страшное из них – принесение в жертву детей в надежде вызвать дождь. Мне хотелось туда спуститься, несмотря на дурную славу этого места. Далеко мы не заходили, но с удовольствием прогулялись по самому новому парку израильской столицы, открывшемуся в 2013 году и названному в честь Тедди Коллека, первого мэра объединенного Иерусалима, и осмотрели созданный Еврейским национальным фондом Канады «Дом долины Бен-Инном».

Для знакомства с исторической частью Иерусалима я выбрала опытного гида. Варианты самостоятельного изучения или в составе экскурсионной группы были отринуты мной сразу же. Я хотела погружения в историю, но без религиозного фанатизма. Нашим гидом стал Борис Воловик, о котором можно найти немало отзывов в Интернете, и это было стопроцентное попадание. Шесть с половиной часов пролетели незаметно, мы открыли для себя много нового и поняли кое-что из того, что ранее не укладывалось в голове. «Бесподобно!» - сказал мой муж, а в его устах это великая похвала.

Встретив нас у отеля, Борис предложил два варианта начала экскурсии: поехать на Масличную гору или отправиться в Старый город. Конечно, на Масличную гору, известную как место Елеонской проповеди и вознесения Иисуса Христа! Поездка на такси заняла минут десять и обошлась в 50 шекелей. По пути мы обратили внимание на манеру иерусалимских водителей сигналить без видимой причины. Как объяснил Борис, так они стряхивают эмоциональное напряжение, не имея ничего против, например, стоящей впереди машины. У нас сложилось впечатление, что в других местах страны, в том числе в Тель-Авиве, сигналят меньше. Также обратила на себя внимание разница в чистоте между Западным и Восточным Иерусалимом. А самым ярким впечатлением от поездки стало для меня секундное видение Иудейской пустыни. От требования остановиться меня остановила только мысль, что скоро мы будем там.

На вершине Масличной (Елеонской) горы было много туристических групп, и все же нам удалось найти свободную площадку. Светило солнце, но порывистый ветер заставлял кутаться даже нас, привыкших к жизни в городе ветров. Борис начал свой рассказ, а я завороженно смотрела на раскинувшийся передо мной город. Я видела его фотографии много раз и думала, что в этой картине нет ничего красивого, привлекательного. Но сейчас я глаз не могла отвести от представшего передо мной Иерусалима. Истоки! Город, ставший центром событий, оказавших невероятное влияние на мировую историю и культуру!

Вторым и абсолютно неожиданным для меня потрясением во время посещения Масличной горы стало спускающееся по ее склону в Кедронскую долину самое старое и самое большое в мире еврейское кладбище – более 150 тысяч могил. Я не хочу описывать то, что уже сделал один талантливый человек раньше меня, поэтому процитирую его, Бориса Акунина: «В Страшный День по тесным и темным галереям Масличной горы мертвые всего мира будут скатываться сюда, в долину. А потом Господь встанет на вершине, где-то возле нынешней церкви Вознесения, и гора раскроется, и восстанут мириады усопших, и свершится суд над всеми людьми… До меня дошло: это кладбище не что иное, как огромный зал ожидания. Ожидания спокойного и уверенного. Почему уверенного? Да потому что здесь похоронены евреи, исполненные ощущения правильно прожитой жизни. Ведь, если у человека есть основания бояться Божьего Суда, разве стал бы он занимать место в первых рядах? Покойникам Масличной горы не о чем скорбеть и нечего бояться.»

От кладбища мы отправились к церкви Доминус Флевит, построенной итальянским архитектором Антонио Барлуцци в 1955 году на том месте, где, как считается, отвергнутый в Назарете, Коразиме и Капернауме Иисус остановился перед входом в Иерусалим и не удержался от слез, думая о судьбе этого города. Об этом напоминает купол церкви в форме слезы. В V веке здесь находился византийский монастырь, остатки которого, в том числе мозаичный пол, были обнаружены археологами в середине XX века. Здесь же нашлись 7 саркофагов и 155 оссуариев (ящиков для скелетированных останков), датируемых 135 г. до н.э. – 300 г. Часть из них можно увидеть рядом с церковью и получить представление о ритуалах захоронения времен Христа.

Продолжив спуск к подножию Масличной горы, мы попали в Гефсиманский сад, где, как считается, Иисус молился в ночь перед арестом. Несмотря на огромное для такого маленького сада количество народа, мне здесь очень понравилось. Точнее, понравились древние оливы. Как показали исследования, возраст их стволов насчитывает примерно 800 лет, а корни намного старше, но насколько, достоверно пока не получается оценить. Стволы олив были срублены крестоносцами, страдавшими от холода. Для меня это стало открытием. Всегда думала, что рыцари страдали от жары в этих краях, но теперь на собственном опыте убедилась, что в горном Иерусалиме климат совсем не мягкий.

Рядом с Гефсиманским садом упомянутый выше Антонио Барлуцци в 1924 году построил католическую церковь Всех наций, известную также как Базилика Агонии Господней. Ранее на этом месте находилась церковь, возведенная крестоносцами, а до нее – византийский храм IV века. Считается, что здесь Иисус совершил Моление о чаше. Свое название церковь Барлуцци получила благодаря тому, что деньги на ее постройку были собраны католиками 12-ти стран. Особым архитектурным элементом храма являются сиреневые окна, а в алтаре находится камень, на котором было совершено Моление о чаше. Мы сидели в этой церкви, никуда не торопясь и пытаясь осмыслить, чувствуется ли здесь дух времен. Я не нашла ответа. Слишком новая постройка.

Но следующий храм, который мы посетили, удивил меня. Это была церковь Успения Богородицы, в которой находится одна из величайших христианских святынь. Мы пришли сюда, когда не было туристических толп, осмотрев приделы святых Иоакима и Анны и Иосифа Обручника, спустились вниз, в подземную церковь, и посетили маленькую кувуклию с гробом Богородицы. За этой часовней находится икона Божьей Матери Иерусалимской, и перед ней меня, «Фому неверующую», накрыло в первый раз. Вот это мощь, вот это энергетика, вот это эмоции!

Борис предложил нам сделать перерыв на кофе с кардамоном и отвел в непритязательное кафе у подножия Масличной горы. Здесь мы оценили вывеску: по размеру русских букв стало понятно, кто из туристов заглядывает сюда чаще всего. А еще здесь состоялось наше первое тесное общение с израильскими котами, нагло попрошайничавшими, запрыгивавшими на столы и лопающими булки. Вообще все встреченные нами во время путешествия коты не отличались ухоженностью и доброжелательностью, зато умели клянчить еду и не страдали от худобы.

Ожидая такси, чтобы доехать до Старого города, мы наблюдали за автомобильным движением в Восточном Иерусалиме. Каждый ездил по собственным правилам. Выглядело это нервно. В Западном Иерусалиме к ПДД относились более уважительно.

Поездка до Яффских ворот обошлась нам в 35 шекелей. В давние времена паломники, прибывавшие в Иерусалим из порта Яффо, заходили в город именно здесь. Мы последовали их примеру. Очутившись на территории Старого города, Борис повел нас к башне Давида. Пройдя мимо музейной кассы, мы оказались в маленьком дворике с фонтаном.

Во время нашей экскурсии Борис неоднократно цитировал Библию и при помощи рисунков объяснял, например, технологию получения оливкового масла в Гефсиманском саду. Вот и сейчас он достал листок с текстом, предупредив, что некоторые туристы знают эти строки лучше, чем священную книгу. Я сразу же поняла, что сейчас услышу, и вместе с нашим гидом цитировала слова из моей любимой книги: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.

Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя. От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный розовый дух. О боги, боги, за что вы наказываете меня?»

Как показывают современные исследования, обращаясь к событиям двухтысячелетней давности, Булгаков оказался ближе к истине, чем доминиканский миссионер Рикольдо да Монтекроче, описавший путь, «по которому Христос восходил, неся крест» - Виа Долороза. Во время посещений Иерусалима Понтий Пилат, резиденция которого находилась в Кесарии, останавливался во дворце Ирода, располагавшегося около Яффских ворот. Здесь же, около башни Давида, состоялся и суд над Иисусом.

Неспешно прогуливаясь по Старому городу, изучив небольшую открытую для туристов часть Армянского квартала, мы добрались до горы Сион и поднялись в Горницу Тайной Вечери. Здесь было много групп, но мы все же нашли тихий уголок. Борис заметил, как я оценивающе осматривала потолки и колонны. Да, это даже не романский стиль, а готика. Церковь была построена крестоносцами на том месте, где произошло два важных события, описанных в Библии: первая евхаристия (таинство причащения) и сошествие Святого Духа на апостолов и Богородицу на Пятидесятницу. Мы много говорили о значении этих двух событий, особенно последнего. Но именно здесь у меня произошла несостыковка в сознании: до нас дошли сооружения крестоносцев, которые возводили храмы на местах, где ранее стояли византийские постройки, потому что византийцы знали что-то такое. А что знали византийцы, строившие церкви в IV-V веках, спустя несколько столетий после описанных в Библии событий? Читать – это одно, а воспринимать прочитанное, находясь на месте, где происходило описанное, - это совсем другое. Надпись у входа «Room of the Last Supper» заставила Бориса вспомнить об услышанном однажды в толпе туристов разговоре: «Куда мы пришли?» - «Не знаю, но здесь что-то про потерянный ужин». Кого больше в Иерусалиме: паломников, любопытствующих или желающих отметиться?

Западная стена (Стена Плача) – уцелевшая после разрушения в 70 году часть каменной стены вокруг Храмовой горы. Здесь меня не накрывало, но почувствовать трепет в душе, прикасаясь не столько к святыне, сколько к древности, довелось. В меньшей по размерам женской части Западной стены пришлось постоять в очереди, чтобы дотронуться до камней и попытаться засунуть между ними записку. Вечером, когда по Старому городу уже не бегали толпы туристов, около Стены все равно было много молящихся, но в это время суток мне здесь было уютнее, спокойнее.

Оказавшись в первый раз в лабиринте крытых торговых улиц Старого города, я не испытала удовольствия. Тем не менее, мы возвращались сюда не раз: и в поиске подарков, и в исследовании Виа Долороза, и во время вечерней прогулки. Мы кутались, прячась от падавших сквозь перекрытия дождевых капель, морщили носы от запахов местной еды, пробирались мимо остановившихся и слушающих гидов туристов, скользили на сглаженных миллионами ног камнях, узнавали повороты и ступени, неоднократно радостно выныривали около Яффских ворот. Кстати, в местных обменниках оказался лучший курс. Во время первого знакомства с этой особенной частью Старого города Борис служил нашим проводником и в какой-то момент заговорил со встретившимся знакомым гидом. Тот был озабочен, разыскивая в торгующих старинными предметами лавках Святой Грааль. Что-что??? Оказалось, в этот день он водил по городу съемочную группу из России, и той понадобилась чаша на роль Святого Грааля. А мы-то думали, что здесь, в этих арабских магазинчиках, нужно искать волшебную лампу Аладдина!

Мы видели Иерусалим в разную погоду. В наш последний день в этом городе все-таки пошел дождь, который не помешал нашей прогулке. «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город». Я должна была это увидеть!

Наверное, я все-таки испытывала душевный трепет, входя в храм Воскресения Христова. Он удивил меня своей компактностью, хотя вроде бы что-то ранее читала, смотрела. Поразила простота, нет, не архитектурная. Много паломников, еще больше любопытствующих. Ни за что не назову это место туристическим аттракционом, но и религиозного фанатизма я тут не наблюдала. Мне было здесь комфортно, и это главное. Войдя внутрь храма, мы тут же поднялись по узкой лестнице наверх, выслушали пояснения Бориса и остались в очереди желающих… Не знаю, что искал каждый из окружавших меня людей, но в этот храм я хотела попасть, чтобы взойти на Голгофу. И здесь меня накрыло во второй раз. Мы пробыли на этом месте немало времени, возвращались на следующий день и сидели напротив православного придела, испытывая невероятно сильные эмоции. Я получила то, за чем приехала.

По поводу туристического аттракциона в храме Воскресения Христова и других местах позволю себе еще раз процитировать Акунина: «В Палестине нельзя быть слишком дотошным и придирчивым к традиционным повериям, иначе рискуешь остаться вовсе без святынь. Христианская сакральная топография выдумана по большей части в ранневизантийский период, еврейская – на несколько веков ранее. Но в конце концов, так ли уж важно, в каком именно месте находились Голгофа и Гефсимания, да кто где похоронен? Главное, что многие поколения верили в подлинность этих атрибутов Божественной Истории, а искренняя вера, если ее очень много и она длится столько веков, имеет свойство не только аккумулировать духовную энергию, но и обретать материальность.»

Признаюсь, раньше я побаивалась религиозности Иерусалима. Но наша встреча получилась иной. Я увидела очень светлый город. Светлый не из-за песчаника, из которого должны быть построены или которым должны быть облицованы все здания Иерусалима. Светлый из-за своей ауры, атмосферы. «Я просто счастлива идти с пакетом с булками по Иерусалиму», - написала дочь в Инстаграме. Замечательный город! Какие чувства испытываю к нему я? Влюбилась? Нет. Просто счастлива.