Зачастую бывает так, что ожидаемые события не приносят ожидаемых впечатлений, и тогда наступает разочарование. Но если случается так, что событие, от которого ты ожидал многого, вызывает еще больше положительных эмоций, оставляет в душе состояние потрясения, то, по-моему, это великое счастье. Мне очень повезло, что в октябре в моей жизни произошло такое событие – со мной случился Брейгель! И за это я благодарна Вене. Той самой Вене, от которой я не испытываю никаких восторгов, но с которой мне неожиданным образом довелось сродниться.

Я впервые побывала в этом городе в рамках экскурсионного тура, посетив сначала Мюнхен и Зальцбург, хотя главной целью была именно Вена, которую я представляла себе в этаком историческо-романтическом ореоле. Но случилось так, что на второй день моего пребывания в Мюнхене я осознала, что этот город скроен под меня. Я вообще не задумывалась, что делать, куда идти, потому что для меня все там было логично и комфортно. Весенний Зальцбург оказался конфеткой, сладкой и манящей, которой мне не хватило, чтобы распробовать. А потом мы приехали в Вену, и очарование исчезло. Тесно, неудобно, много рекламных плакатов. Один день мы посвятили экскурсии по городу с посещением Шенбрунна и исследованию центра, второй – посещению Художественно-исторического музея, Бельведера и не увиденной ранее части Ринга. Дунай в сером плаще измороси мне показал трансферный гид. Я не испытала разочарования, но осталась в недоумении, а чем же здесь восхищаться? Поэтому мысль о возвращении в этот город у меня все-таки присутствовала.

Так случилось, что наши родственники переехали в Вену по работе и приглашали нас (и не только нас) в гости. В зимние студенческие каникулы к ним были отправлены дочь с ее подругой, и мне было любопытно обсуждать с молодежью наши впечатления. Сестра мужа на правах хозяйки пыталась советовать и что-то показывать, переживала, что девчонки не бегут из дому спозаранку и не восхищаются всем подряд. С нами было проще, потому что я знала, что хочу посмотреть. А началась моя вторая венская история вечером.

Два с половиной часа в полете, пограничный контроль без лишних вопросов, быстрая выдача багажа – и вот мы уже обнимаемся с встречающими нас родственниками. Несмотря на вечер после непростого трудового дня, по предложению супруги зять везет нас смотреть вечерний Ринг. Это хорошо, я не видела центр Вены в темное время суток. Но через некоторое время появляется чувство, что мы старательно делаем приятное хозяевам, потому что смотреть особо не на что. «Это Городской парк! Это Опера! А какая подсветка у Вотивкирхе!» Ну, что сказать? У нас в Петербурге на порядок круче. Нет, не на порядок. На несколько порядков круче. Зато наконец-то я вижу Дунай! Все «три Дуная»!

В прошлый свой визит в Вену я жила в отеле в 3-м районе (Ландштрассе), за Дунайским каналом. Несмотря на симпатичные дома, мне там не понравилось. Наши родственники живут в 22 районе – Донауштадте. Это самый большой район Вены, расположенный на востоке города, на месте нескольких существовавших ранее поселений, одно из которых называлось Кагран. Именно там, рядом со станцией метро Kagran, и находится наша семейная база. На довольно близком расстоянии к жилому комплексу располагается ледовый дворец ERSTE ARENA, ставший главной площадкой чемпионата мира по хоккею 1996 года. Сегодня это домашний стадион хоккейного клуба Vienna Capitals. Помимо главной ледовой площадки ERSTE ARENA располагает еще двумя, находящимися рядом. Одна из них просматривается с лоджии и из окон квартиры родственников. В 7:00 там уже катаются, в 23:00 там еще катаются. Как у нас.

Жизнь в гостях напоминает курорт. Точнее, сестра мужа утверждает, что она живет на курорте. В Австрии теплый климат, много солнечных дней, а в доме есть 15-метровый бассейн, массажный душ, сауна и хамам. Класс! Я впервые оценила прелесть похода в бассейн по утрам, когда нет других посетителей, кроме нас. Энергия просыпается!

Но самое главное, что мне понравилось на Кагране, вид из окон и лоджии. Дочь рассказывала о нем зимой, и наши мнения совпали. Из квартиры открывается вид на Венский международный центр и стоящие рядом с ним отели. Эта кучка высоток, мигающих огнями вечером и ночью или сереющих в теплой дымке утром, на мой взгляд, выглядит эффектнее теснящихся в центре зданий. Потому что здесь, в Донауштадте, есть иллюзия простора.

Совершив первый круг по Вене и расположившись в квартире, мы садимся ужинать. Муж сестры знает толк в хороших винах и потчует моего мужа шнапсом и какими-то наливками. А для меня шардоне… Прекрасный шардоне с частной австрийской винодельни. После поездки в Вену наша дочь влюбилась в австрийские вина. И я тоже под впечатлением. Жаль, что у нас не хватит времени заехать на эту винодельню.

Начав утро в бассейне, мы отправляемся в центр, взяв в сопровождающие сестру. По пути к станции метро я пытаюсь привыкнуть к организации местного пространства. Отвлекшись на припаркованную машину, вписываюсь в столб. Да, столбы здесь стоят отнюдь не с края тротуара. Это усиливает тесноту. Вообще в Вене много столбов, проводов, указателей. Это и хорошо, и плохо. По мне так скорее плохо, потому что тесно.

Сразу же покупаем билеты в метро туда и обратно. Билет на одну поездку стоит 2,40 евро. Проблем с покупкой нет, потому что терминалы знакомы с русским языком, за что Вене большое спасибо. 7 станций до Шведенплац или 8 до Штефансплац – примерно 10 минут. Все рядом. В метро все просто, но непрезентабельно. Дизайн отсутствует напрочь. Две станции мы проезжаем поверху, остальные под землей.

В списке мест, которые я хочу посетить в Вене, есть несколько церквей. Первой на нашем пути становится та, которая, по словам сестры, нечасто бывает открыта. Это Рупрехтскирхе – церковь Святого Руперта, которую называют старейшим храмом Вены. Считается, что она была построена на рубеже VIII – IX веков. Первое упоминание о ней как о старейшем храме австрийской столицы относится к 1200 году. До появления собора Святого Стефана Рупрехтскирхе служила местом проведения религиозных обрядов для жителей растущего вокруг нее города. Церковь неоднократно подвергалась разрушениям, в том числе во время Второй мировой войны, и восстанавливалась. Тем не менее, в ней находятся старейшие венские колокола и витраж с изображением Девы Марии с младенцем, датируемый примерно 1370 годом. В храме тихо, царит полумрак. Здесь уютно и малолюдно. Как и большинство австрийских церквей, Рупрехтскирхе очень скромно выглядит снаружи. И как в большинстве венских церквей, здесь регулярно проводятся концерты. Здесь мы учимся читать афиши и искать волшебные слова «tickets frei».

Покрутившись по центру, попытавшись полюбоваться на Грабен, который я считаю самой красивой улицей Вены, многократно обогнув путающихся под ногами зевак и ужаснувшись количеству бесцельно тусующихся перед главным храмом Австрии «гостей столицы», мы оказываемся перед входом в собор Святого Стефана (в знак уважения и восхищения просто Штефан). Во время своего прошлого визита я была разочарована тем, что стены храма завешаны рекламными плакатами. Сейчас все выглядит намного приличнее и приятнее. Штефан великолепен! Войдя внутрь, на некоторое время впадаю в восторженное состояние, несмотря на то, что уже была здесь. От храма, строительство которого началось в 1137 году, осталась на память романская стена, а в XIV-XVI веках здание приобрело готический облик. Бесподобная готика, строгая и величественная! И все же я не испытываю удовлетворения от визита сюда. Есть у меня потребность посидеть в церкви, почувствовать ее. В Штефане значительная часть внутреннего пространства закрыта для посетителей, из разрешенных для прохода мест просматривается далеко не все, а посидеть можно лишь сбоку. Мне этого мало.

Выйдя из собора Святого Стефана, мы отправляемся к Анкерным часам, которые называют главными часами Вены. В 12:00 разыгрывается их основное представление. Часы, созданные Францем фон Матчем по заказу страховой компании «Анкер» («Якорь»), были установлены на площади Хоэрмаркт в 1911 году. Циферблат им заменяет геральдический щит, на котором присутствуют гербы Лихтенштейнов, Бабенбергов, Эстерхази, Шварценбергов и других княжеских и графских родов Австрии. На этом фоне перемещаются фигуры 12-ти персонажей, сыгравших важную роль в истории города и страны, начиная с римского императора Марка Аврелия, которого считают основателем Вены. Высота каждой фигуры составляет 2,7 м. Признаюсь, мне совсем неинтересны подобного рода механизмы с движущимися фигурами. Но раз уж пришли, то героически стоим все представление, пытаясь угадывать персонажей. В целом получается неплохо. Главной ошибкой является идентификация последней фигуры, явно музыкальной, которую мы принимаем за Моцарта, а это оказывается Гайдн. О персонажах мы читаем на табличке, закрепленной на стене дома рядом с часами.

Куда ни пойдешь в центре Вены, обязательно упрешься в Хофбург. Но прежде чем зайти внутрь, изучаем раскопки римского лагеря на площади Архангела Михаила (Михаэлерплац), а потом направляемся в церковь Святого Михаила (Михаэлеркирхе). Она была основана в 1221 году и на протяжении пяти столетий являлась одной из трех приходских церквей Вены. К ее приходу относилась и императорская резиденция. Затемненное помещение, микс готики и барокко… Неуютно. Но скульптурный главный алтарь, созданный во второй половине XVIII века и считающийся последним образцом венского барокко, великолепен. Кроме того, Михаэлеркирхе известна тем, что 10 декабря 1792 года в ней состоялось первое исполнение «Реквиема» Моцарта. К сожалению, это было отпевание великого композитора.

Хофбург… С XIII века он служил резиденцией австрийских правителей, тогда еще не Габсбургов. 19 дворцов, строившихся и перестраивавшихся. Понимаю, что здесь сконцентрирована история, но не цепляет. Не хочется здесь задерживаться. «Обязательно сходите в Музей Сиси», - советует дочь, хотя после посещения этого музея говорила: «Ну, красиво, конечно. Но все такое маленькое!» Не хочу. Мне совсем не симпатична история Сиси. Единственное место, которое хочется посетить в Хофбурге, - это Сокровищница. Туда мы и направляемся. Музей великолепен! Первоначально мне было интересно посмотреть на корону Карла Великого, но более сильное впечатление производит на меня коллекция одежды правителей и священников. С превеликим удовольствием я разглядываю стежки и узоры. Превосходно!

Накатывает усталость, и мы, протопав через Хофбург и площадь Марии-Терезии с охраняющими ее музеями-близнецами, отправляемся на поиски места для перекуса. Сестра тащит нас в Музейный квартал, но там не находится ничего интересного. Зато рядом обнаруживается булочная Strock («Штрёк»). Уф! Какие вкусные булки! Какие шикарные сэндвичи! Давно я так не налегала на булки, как во время пребывания в Вене!

Подкрепившись и попрощавшись с сестрой, мы отправляемся к нашей главной венской цели. В честь 450-летия со дня смерти Питера Брейгеля Старшего впервые в истории в одном месте собраны 99 эскизов, рисунков и картин великого живописца. В России нет произведений этого мастера, а во всем мире насчитывается около сорока его картин. Я прочувствовала Брейгеля в Музее изящных искусств Брюсселя. Хранящаяся там картина «Падение Икара» стала одной из моих любимых. Художественно-исторический музей Вены (Музей истории искусств) был выбран в качестве места проведения столь масштабного мероприятия не случайно. В его коллекции находятся 12 картин Брейгеля, ставших основой «главной выставки Европы». Также в Вену привезены картины из Антверпена, Роттердама, Лондона, Дрездена, Нью-Йорка и других городов.

Билеты на Брейгеля стоят дороже, чем для обыкновенного посещения музея. Перед входом на выставку на втором этаже установлена касса для обладателей сити-кард и прочих льготных билетов. Мы попадаем в их число, потому в Хофбурге купили комбинированный билет в Сокровищницу и Музей истории искусств за 20 евро. За Брейгеля приходится доплатить еще по 5 евро. Кажется, что во всем музее не наберется столько посетителей, как на выставке. Буклетов на русском языке нет. Беру буклет на английском, но пользоваться им неудобно из-за мелкого серого шрифта. Читаем точно такие же аннотации рядом с картинами. Публика исключительно воспитанная. Все терпеливо дожидаются своей очереди прочитать аннотацию, а затем уступают место другим посетителям. То же самое происходит перед рисунками и эскизами, которые нужно рассматривать вблизи из-за их небольших размеров. Чтобы внимательно изучить каждую работу Брейгеля, требуется немало времени из-за обилия мелких деталей и попыток их осмысления. Что ни картина, то кладезь информации, зачастую иносказательной. В ранних работах мастера чувствуется влияние Босха, но затем фигуры становятся крупнее, а подтекст многозначительнее. Выставка занимает 10 залов, в нескольких из них рассказывается о техниках живописца и использовавшихся им материалах. Невероятно, но он писал без возможности исправить что-либо, то есть с первого раза! Я поражена интересом, который мой муж проявляет к этой выставке. Брейгель стал потрясением для нас обоих.

Уставшие, с больными поясницами мы покидаем «главную выставку Европы» и попадаем в зал фламандской живописи. Я падаю на диван, стоящий в центре зала. Эмоции переполняют, надо срочно ими поделиться с миром. Развалившись на мягком диване в окружении картин обожаемого мной жизнеутверждающего Рубенса, я обсуждаю в сети наши впечатления. Черт возьми! Впервые в жизни я веду себя в музее так раскрепощенно. Потрясение, пищу для ума и невероятное удовольствие – вот что подарил мне Брейгель. Впечатления сильны до сих пор. Это самая потрясающая выставка, на которой мне когда-либо довелось побывать!

Музея истории искусств не было в моих первоначальных планах, потому что я его уже посещала. Но раз уж мы здесь оказались, из последних сил проходим по залам. Посетителей можно пересчитать по пальцам. Все у Брейгеля.

По третьему этажу кроме нас бродит пара-тройка человек. Мы поднялись сюда, чтобы посмотреть сверху на музейное кафе, но находим нечто более интересное. В одном из залов размещается фотовыставка The Last Day. Мы здесь одни и под звуки нагнетающей напряжение музыки рассматриваем фотографии, на которых музейные залы представлены в моменты природных катастроф. Очень сильно!

Пора ужинать. Еще перед приездом в Вену наших девчонок сестра задала вопрос: «Надеюсь, у вас никто на диетах не сидит? Потому что здесь надо жрать». Согласна на все 100%. Хочу шницель, который люблю с прошлого посещения Вены. Доходим до ресторана Figlmuller, состоящий из двух частей. В обе шницельные вечером стоят очереди (эх, девчонкам зимой повезло сюда попасть сразу же), но сил у нас уже нет, поэтому располагаемся по соседству в ресторане Gutenberg. Здесь оказываются вкусный шницель, вполне приличный картофельный салат и неплохой яблочный штрудель. А теперь отдыхать!

Новое утро. Солнце. Тепло. Бассейн. Кайф! И шикарный вид с лоджии. Сегодня мы идем туда, в Vienna International Center (Венский международный центр), который родственники и их коллеги по-свойски называют ВИК. Это третья по величине (после Нью-Йорка и Женевы) резиденция ООН, и потому VIC также называют ООН-Сити или «Город ООН». Сюда можно попасть на экскурсию, записавшись на сайте. Билет для взрослого стоит 10 евро. Экскурсии проводятся на немецком или английском языках. Преимущество экскурсии в том, что можно увидеть некоторые рабочие помещения VIC. Но мы идем сюда по-свойски, по приглашению мужа сестры, который заказывает нам пропуски. Несмотря на строгую охрану, атмосфера в ООН-Сити кажется весьма демократичной.

До VIC мы идем пешком. Дорога занимает около 15 минут (2 станции на метро – меньше 5 минут) и проходит по тихому, зеленому и очень провинциальному району. Создается ощущение, что мы в областном центре, а не в столице. По пути переходим Старый Дунай (Alte Donau) – старое русло Дуная, которое родственники называют по-русски Старицей. Говорят, что только Старица может именоваться «Голубым Дунаем». Голубой цвет создается благодаря бактериям, которые могут жить только в стоячей воде. Не биолог, не проверяла. Но Дунай, виденный нами в нескольких местах, везде был желто-зеленым. За исключением Старицы. Старый Дунай, Новый Дунай и Дунайский канал я для себя называю «три Дуная», и для меня они самое привлекательное, что есть в Вене.

VIC был построен на левом берегу Дуная в районе Донауштадт в 1973-1979 годах. Инициатором стал канцлер Австрии Бруно Крайский. Говорят, что строительство вызвало сильное недовольство местных жителей, но позднее способствовало развитию этого района. ООН-Сити представляет собой комплекс из шести зданий, образующих букву Y и окружающих расположенный в центре конференц-зал. Перед комплексом находится большой фонтан, вокруг которого размещаются скульптуры и прочие композиции, преподнесенные в дар ООН представителями различных государств. В самом высоком здании насчитывается 28 этажей. Общая площадь ООН-Сити составляет 230 000 квадратных метров. Здесь работает около 5000 человек, прибывших из разных стран мира.

В Венском международном центре размещаются несколько организаций, крупнейшей из которых является МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии). Также здесь располагаются ЮНИДО (Организация Объединенных Наций по промышленному развитию), ЮНСИТРАЛ (Комиссия ООН по праву международной торговли), ЮНОДК (Управление ООН по наркотикам и преступности), УВКБ (Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев), ЮНООСА (Управление ООН по вопросам космического пространства). Мы бродим по коридорам и наблюдаем за людьми. Никакого пафоса, кое-где идет ремонт. Моя главная цель – стойка с флагами стран – участниц ООН. Уже столько родственников с ней сфотографировалось, в том числе дочь, что я тоже хочу. Рассматриваем картины на стенах. ООН получает их в подарок от различных организаций и глав государств. В ЮНООСА попадаем на выставку, где видим бюст Гагарина и раздел, посвященный системе GLONASS.

ООН-Сити – это государство в государстве. Сотрудники VIC окружены заботой. Например, здесь работают химчистка и прачечная. Но главное – столовая, где кормят завтраками, обедами и ужинами. Это место является еще одной достопримечательностью ООН-Сити из-за его дешевизны. На четырех раздачах предлагаются блюда, соответствующие традициям тех или иных народов, то есть каждый может выбрать для себя что-то привычное или попробовать нечто новое. Порция весьма приличных размеров стоит около 5 евро. Очень смешные цены! К сожалению, мы не успели проголодаться и потому не способны оценить вкус этих блюд, но, чтобы отметиться, выбираем кое-что из салатов и супов (на выбор предлагаются несколько видов бульона, а начинку каждый сочиняет себе сам из предложенных ингредиентов). Увы… Более чем посредственно, хотя и дешево. Зато мы сидим в шумной и пестрой интернациональной толпе, я с интересом наблюдаю за сотрудниками ООН и членами их семей, которые нередко приходят сюда поесть, и поглядываю на «русский угол», сидящие в котором ведут себя скучнее и приличнее многих.

Вдоволь поизучав жизнь Венского международного центра, мы направляемся на органный концерт в Петерскирхе. Первая церковь Святого Петра была построена на этом месте в IV веке на месте римского лагеря. Как водится, она была разрушена. На ее месте вырос новый храм, а потом еще один. Первое документальное упоминание о Петерскирхе датируется 1137 годом, но здание в стиле барокко, которым можно полюбоваться сейчас, свернув с Грабена, было построено в 1701-1733 годах. Сегодня церковь Святого Петра – это восхитительный образец барокко, который производит впечатление богатством интерьера.

Если бы я не читала Дэна Брауна, вряд ли я когда-нибудь узнала бы о существовании «Опус Деи» (Opus Dei) - Прелатуры Святого Креста и Дела Божия. Эта организация, основанная в Мадриде в 1928 году и на протяжении всей своей истории руководимая испанцами, имеет штаб-квартиру в Риме. Но одним из храмов, отданных на попечение Opus Dei, является венская Петерскирхе. Здесь священники прелатуры читают свои проповеди.

Ежедневно в 15:00 в церкви Святого Петра проходят бесплатные концерты органной музыки. Дочери здесь очень понравилось, о чем она много раз мне напоминала. Но по рекомендации сестры мы идем сюда слушать не только орган, но и хор. Свободных мест в церкви нет. Звучание органа вводит в некое экстатическое состояние, а хоровое исполнение религиозных произведений делает впечатления от концерта более яркими и разнообразными. Превосходно!

После концерта мы направляемся в Капуцинеркирхе - церковь Богородицы Ангелов, построенную в 1622-1632 годах для нищенствующего ордена капуцинов, приглашенного в Вену императрицей Анной в 1617 году. Отличительная особенность этого храма – подобающая капуцинам скромность. Но здесь уютно, несмотря на простоту. Впервые вижу монаха-капуцина в скромной рясе с капюшоном.

Дальше по плану посещение расположенной в криптах церкви Богородицы Ангелов усыпальницы Габсбургов, где хранятся тела представителей одной из старейших династий Европы. По традиции внутренности правителей Священной Римской империи и Австрии помещались в медные урны, и по сей день они хранятся в подземелье собора Святого Стефана. Сердца Габсбургов в серебряных урнах (всего 54 штуки) находятся в Августинеркирхе в Хофбурге. В церкви капуцинов нашли упокоение останки 149 представителей династии, в том числе 12-ти императоров и 19-ти императриц. Признаюсь, я не ожидала, что буду настолько увлечена изучением гробниц. Усыпальница впечатляет размерами и роскошью некоторых саркофагов, в первую очередь императора Карла VI и императрицы Марии-Терезии. Это великолепные произведения искусства эпох барокко и рококо!

А мы направляемся в скромную, но мощную Миноритенкирхе. Построенная орденом миноритов в 1340-1400 годах церковь неоднократно реконструировалась, но все же в XIX веке вернула себе готический облик. Внутри тишина, посетителей мало. Здесь очень приятно сидеть, рассматривая в малейших деталях мозаичную копию «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, выполненную Джакомо Рафаэли по заказу Наполеона I. Вряд ли я когда-нибудь увижу оригинал, потому что Милана в моих планах нет. Считается, что мозаичная копия, выполненная 200 лет назад, позволяет составить более полное впечатление о фреске Леонардо, которая находится в плачевном состоянии. Возможно. Но для меня картина в Миноритенкирхе – это шедевр, от которого невозможно глаз оторвать. Первоначально «Тайную вечерю» планировали разместить в Бельведере, но она оказалась слишком большой и тяжелой. По-моему, Миноритенкирхе стала идеальным местом для мозаики. Сюда хочется вернуться. Мы вернулись…

Сидя в Миноритенкирхе и рассматривая «Тайную вечерю», мы наблюдаем русскую семью в сопровождении экскурсовода. Речь у них идет не только о фреске, но и о Дэне Брауне. Да, Вена стала одним из городов, в которых проводятся экскурсии по местам, описанным или упомянутым в книгах знаменитого американца. Что ж, я тоже с удовольствием прочитала все его книги.

Мы спешим на Шварценбергплац, так как муж хочет увидеть памятник советским воинам, погибшим при освобождении Австрии от фашизма. Я здесь была, но тоже хочу вновь посмотреть на этот мемориал. Добежав до фонтана перед памятником, испытываю озадаченность. Находящийся позади мемориала дворец Шварценберг реставрируют, и сейчас эти два объекта мешают друг другу. Вроде все понятно и правильно. И мемориал, и дворец – это история. Но на душе нехорошо.

По пути взглянув на Курсалон и Городской парк, мы спешим к церкви иезуитов. Иезуитенкирхе, известная также как Университетская церковь, была построена в 1623-1627 годах, когда произошло слияние факультетов философии и теологии Венского университета. Она является еще одним образцом великолепного внутреннего убранства в стиле барокко. Розовый мрамор, витые колонны, богатство лепнины… Все-таки чересчур… Любопытно, что у этой церкви нет купола, но роспись потолка имитирует наличие свода. При входе в храм мы слышим звучание органа, хотя нет ни концерта, ни службы, создается какая-то нереальная атмосфера. Бесподобно!

Сестра старается показать нам как можно больше, и мы ценим ее усилия, но все же временами расстраиваем. Памятник императрице Сиси в Народном саду (Фольксгартене) – хорошо, посмотрели, мужу историю Елизаветы рассказали, розами полюбовались. Но это нам не интересно. Памятник Моцарту в Бурггартене посмотрели, пусть стоит дальше на радость туристам, как и позолоченный Штраус в Штадтпарке. А вот памятник Францу Иосифу I, создавшему Бурггартен, зацепил: он правил страной 68 лет, а памятник ему поставили только один, да и то в 1957 году. Все почему-то восхищаются его страдалицей-красавицей-женой Сиси, но о благосостоянии страны хорошо или плохо заботился все-таки Франц Иосиф! Парки в центре Вены, конечно, симпатичные, но уж очень маленькие, на один раз, а он у меня уже был. «Можно сходить на экскурсию в Венскую оперу!» Можно. Наши девчонки были там зимой. «После Мариинки Венская опера не заходит», - прокомментировала подруга дочери эту экскурсию в Инстаграмме. «А еще есть выставка к 100-летию со дня смерти Эгона Шилле! Это ученик Климта». Не пойду я на Шилле, да и Климту мое мироощущение сказало «Нет». «Ну, посмотрите, какой Нойбург!» Нойбург как Нойбург, симпатичный, но одного взгляда вполне достаточно. «Ну, а дом Хундертвассера ты видела?» Видела, когда еще не была знакома с Гауди, и уже тогда не впечатлилась. Все-таки мы на разных волнах…

Утро. Солнце. Тепло. Бассейн. Суббота. Главный вопрос - идти ли на Lange Nacht der Museen? В Петербурге «Ночь музеев» проходит без нашего участия, потому что бесплатное посещение музеев в нашем городе – это попытки хоть что-то увидеть в толпе народа. Но среди знакомой молодежи много тех, кто собирается компаниями и стремится попасть в несколько музеев за ночь. Между «Ночью музеев» в Петербурге и Вене есть принципиальная разница. У нас это мероприятие длится 12 часов и бесплатно для посетителей. В Вене «Длинная музейная ночь» длится 7 часов (с 18:00 до 01:00) и стоит 15 евро. Билеты продаются в течение трех дней в палатке на площади Марии-Терезии. В моих планах значится только один музей, но билет в него стоит 14 евро. Нужно ли нам, уставшим к вечеру, совершать подвиг, то есть стоять в очередях и осматривать два музея? Вот в чем вопрос! Но до вечера еще далеко.

В выходные наши родственники, как и многие жители Вены, выезжают за пределы столицы. Они считают, что в этом городе нельзя жить без машины, и я их поддерживаю. Про каких-то знакомых сестра говорит: «Они полтора года жили без машины! Им приходилось мотаться между Хофбургом и Шенбрунном. А что тут еще делать? Зато как купили машину, так сразу много всего увидели».

Но сначала мы едем в Свято-Николаевский кафедральный собор, расположенный на территории посольства РФ. Сюда нас ведет не любопытство, а семейное дело. Но мне интересно взглянуть на российское посольство. Чтобы привыкнуть к езде по узким улицам Вены, требуется время. Но это задачка для мужа. Я же рассматриваю город из окна машины. Вена невысокая, поэтому я искренне изумлена, увидев жилую девятиэтажку. Тут такое бывает? Чем ближе к посольству, расположенному за Бельведером, тем чаще меня посещают мысли: «Это же Суворовский! А это кусок Лиговского!»

Никольский храм был построен в 1893-1899 годах при российском императорском посольстве. Значительную сумму на это дело пожертвовал император Александр III. Храм построен в псевдорусском стиле. Внутри него два этажа: верхний освящен во имя Николая Чудотворца, нижний – во имя Александра Невского, который считался покровителем Александра III. Нижний этаж значительно скромнее верхнего, стены которого украшены фресками. Я не люблю архитектуру этого периода, как светскую, так и религиозную, поэтому мне храм не нравится. Но атмосфера в нем теплая.

Поизучав окрестности австрийской столицы, мы едем из одной части Венского леса в другую, в местечко Мауербах, ужинать в ресторан Waldschenke, который родственники называют «Горной курицей», хотя на самом деле название переводится с немецкого как «Дары леса». Есть еще одна «Курица» где-то на равнине, туда зимой возили наших девчонок. Навигатор ведет нас через Вену. Мы проезжаем мимо Шенбрунна, большого и величественного по сравнению с остальным городом, и понимаем, что мы туда не хотим. «Шенбрунн – это подобие Версаля. Петергоф – это подобие Версаля, которое превзошло оригинал», - написала в Инстаграмме подруга дочери. О вкусах не спорят, но в данном вопросе мы с родственниками демонстрируем редкостное единодушие: после Петергофа в Шенбрунне делать нечего.

Ресторан Waldschenke, расположенный где-то на горе примерно в 20 км от Вены, - очень приятное место. Наши родственники редко читают турфорумы. В их среде информация об интересных и вкусных местах передается «из рук в руки». Так они узнали и об этом ресторане, принадлежащем австрийской семье и располагающемся в симпатичном деревянном здании XVIII века. В обеденном зале находится огромный очаг, где на вертелах жарятся куры. В теплую погоду гости предпочитают сидеть за столами во дворе, окруженном деревьями. Посетителей обслуживают представители двух или трех поколений семьи, все одеты в национальные костюмы. Еда простая, но очень вкусная. Гостям во дворе предлагаются теплые пледы. Мы берем их, потому что солнце клонится к закату. Пледы белые в цветочек, и большие чашки с чаем тоже белые в цветочек – глупо, но очень мило и тепло. В ожидании заказа переходим через ручей по деревянному мостику и оказываемся у часовни, рядом с которой находится чье-то семейное захоронение. В ресторане намечается какое-то большое торжество, и мы надеемся увидеть, как австрийцы празднуют, но увы… Гости очень долго собираются и терпеливо ожидают остальных, стоя кучкой неподалеку от нас, а официант разносит бокалы с фирменным пуншем. Ну, какая после этого «Ночь музеев»? Вопрос отпадает сам собой. День и вечер в Венском лесу – это прекрасно!

Утро. Тепло. Солнце. Вид на VIC. Бассейн. Прошло несколько дней, в течение которых мы катались по Австрии. Этот день посвящен Вене. В планах значатся три обязательных пункта: «Альбертина», кафе Central и колбаски. Но сначала хочется погулять по Вене вдвоем. Из метро выходим на Шведенплац – Шведскую площадь. Направляемся к Рингу. Это оказывается непростым делом, потому что на нескольких улицах идет ремонт фасадов (кстати, во время поездок по городу на машине тоже столкнулись с проблемой объезда из-за ведущихся ремонтных работ). Попетляв, все-таки выходим на Ринг. Пытаемся гулять. У меня плохо получается. Доходим до Вотивкирхе – Обетной церкви. Построенная в 1853-1879 годах эрцгерцогом Максимилианом в благодарность за спасение его брата, молодого императора Франца Иосифа I, во время покушения. Вотивкирхе напоминает французские готические соборы и потому прекрасна. Если бы не заслоняющая ее фасад реклама…

Рядом с Вотивкирхе находится трамвайное кольцо, много людей, тесно. Трамвайные пути, велосипедные дорожки, бесконечные повода. Пытаюсь найти ракурс, чтобы сфотографировать здание Университета без столбов и проводов, негодую, ругаюсь на эти столбы и провода. «Тебя это вымораживает», - констатирует муж. Да, меня это вымораживает. Почему этот город такой неудобный? И тут муж предлагает нечто неожиданное – зайти в Венский университет. Мне бы это в голову не пришло, потому что у нас вход в учебные заведения осуществляется только по пропускам. Но тут мы поднимаемся по ступеням, на которых сидят студенты, заходим внутрь, исследуем два этажа, делаем селфи на тему «Что-то нам это напоминает». Типичные университетские коридоры, напоминающие нашу альма-матер, более новые и потому безликие. Ничего особенного, но зато мы побывали в Венском университете.

Кому пришла в голову идея разместить цирк-шапито перед Ратушей? Меня восхищают неоготические строения, в том числе Венская ратуша, построенная по образу Брюссельской ратуши в 1873-1883 годах. Их надо рассматривать издалека, смакуя каждую деталь, любуясь устремляющимися ввысь башенками и рядами стрельчатых окон. Почему половина этой красоты скрыта шатрами цирка? Мы проходим по дорожкам Ратхаус-парка, по галереям Ратуши, но это все не то. Я разочарована.

Белоснежное здание Парламента, построенное в неогреческом стиле в 1874-1883 годах, несмотря на вид, граничащий с безвкусицей, было моим любимым зданием на Ринге. Но сейчас оно закрыто лесами. По другую сторону Ринга, напротив Нойбурга, построены два черных параллелепипеда для каких-то сотрудников Парламента. Эстетика нарушена. Я в печали. Гулять по центру Вены мне совсем не хочется. Надо срочно принимать меры, то есть съесть штрудель с кофе. Мы все-таки доходим до «Катькиного садика», пардон, до площади Марии-Терезии (Мария-Терезиен-плац), которая выглядит симпатично, несмотря на то, что мы видели ее не один раз, и на угловато скроенные растительные декорации. Я отвлекаюсь, что-то фотографируя. В это время один из молодых людей, гуляющих по площади с исторических костюмах, заводит разговор с моим мужем. Оказывается, жителей австрийской столицы волнует вопрос «Правда ли, что Мамаев и Кокорин избили министра финансов?» Успокаиваем сочувствующих граждан, что наш министр финансов не пострадал, обсуждаем еще несколько тем, причем разговор ведется только на английском языке, а на прощание молодой человек сообщает, что у него жена русская, из Ижевска. Да, в Вене много наших соотечественников.

За время нашего пребывания в Австрии мы попробовали несколько апфельштруделей (яблочных штруделей) и закончить это исследование хотели там, где подают лучший вариант этого блюда. Венская родня сразу же сказала: «Кафе Central». Дочь с подругой зимой отведали штрудель в этом заведении и пришли к выводу, что его можно смело рекомендовать. По пути в кафе мы утыкаемся в Миноритенкирхе и не можем отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на «Тайную вечерю». Все-таки мы сюда вернулись.

Отстояв в очереди в Central 15 минут, мы оказываемся за столиком, причем нам очень везет разместиться на угловом диване. Кафе красивое, но столики маловаты и расположены тесновато. Сидеть на стульях здесь не очень комфортно. Считается, что кафе Central открыто в 1876 году, о чем гласит надпись на табличке у входа. Но то кафе располагалось во внутреннем дворе, а в помещении современного кафе раньше находился банк. Тот Central, до которого мы добрались, существует здесь с 1975 года. Апфельштрудель с мороженым и взбитыми сливками великолепен. Это достойное завершение нашей штрудельной эпопеи. Но возвращаться в Central, стоять в очереди?.. Пожалуй, одного визита в это кафе вполне достаточно.

Штрудель и кофе улучшают настроение, и мы направляемся к «Альбертине». По пути заходим в Августинеркирхе. Эта церковь была построена в 1330-1339 годах для августинского монастыря. Впоследствии она неоднократно реконструировалась и в конце концов приобрела барочный облик. Однако в конце XVIII века значительная часть внутреннего барочного убранства была демонтирована. Благодаря этому церковь восхищает простотой и чистотой линий, а белый цвет стен делает ее возвышенной и торжественной. Великолепный храм! В 1634-1783 годах Августинеркирхе была придворной церковью Габсбургов. Здесь венчались несколько монархов, в том числе Мария-Терезия и Франц I, Наполеон и Мария Луиза, Франц Иосиф I и Сисси.

Зачем «Альбертине» приделали этот ужасный козырек? Какой кошмар! С наличием эскалатора соглашусь только потому, что не всем легко подниматься по высокой лестнице ко входу в музей. Но козырек изуродовал прекрасный фасад. Как без него было хорошо! В «Альбертине» проводится вторая по значимости выставка Вены – ретроспектива Клода Моне. Посетителей очень много. В залах тесно и душно. К тому же небольшие помещения «Альбертины» затрудняют восприятие картин великого французского импрессиониста, которые нужно рассматривать издалека. Работы Моне вблизи кажутся мазней, а на расстоянии оживают и восхищают сочностью красок. Несмотря ни на что, мы умудряемся рассмотреть значительную часть картин, подолгу торчим в каждом зале, приближаясь и удаляясь от каждого полотна. Эмоции зашкаливают. Ретроспектива позволяет наблюдать становление мастера, понимать его интересы и увлечения в тот или иной период жизни. Картины привезены в Вену из многих городов мира, в том числе из Москвы. Многие из них мне незнакомы, зато хорошо знакомы сюжеты: Руанский собор, Этрета, сад Живерни, Японский мостик, кувшинки. Последние воспринимаются болезненно. Несколько картин с кувшинками написаны старым, плохо видевшим художником, которого сравнивают с глухим Бетховеном, сочинявшим прекрасную музыку. Выставка бесподобная! Брейгель и Моне – это мощнейшие душевные переживания. Я очень счастлива, что они случились со мной.

На этом надо бы остановиться, но раз уж мы в «Альбертине», решаем посмотреть выставку с работами Мунка, Шагала, Пикассо. Когда же я перестану наступать на одни и те же грабли и пытаться понять то, что называю «современным искусством», хотя оно относится к столетнему периоду? Мы опять смотрим и пытаемся что-то понять в «творениях» модернистов, авангардистов и прочих «живописцев». Я героически смотрю на картины Пикассо, которые на дух не переношу. «Вынос мозга», - резюмирует муж, и мы сваливаем отсюда, по пути все-таки взглянув на выставку какой-то американской дамы, фотографировавшей Нью-Йорк. Хватит с нас музеев, тем более что в Эрмитаже нас ждет Лейденская коллекция с шедеврами Золотого века голландской живописи. Вот это я считаю искусством!

Шведенплац как была помойкой, так и осталась. Ну, что поделать? Здесь слишком много людей. Но венские колбаски мы решили попробовать именно здесь, чтобы потом сразу нырнуть в метро и ехать «на базу». Берем хот-доги. Размеры поражают, я это могу осилить только за два захода. Но колбаски с сыром очень вкусные. Что обычно везут из Вены? Не знаю. Но мы везем дочери колбаски с сыром (правда, купленные заботливой тетей в супермаркете). Колбаски – это номер два после штруделя.

Утро. Тепло. Солнце. Суббота. В бассейн уже не хочется. Нас везут на завтрак с шампанским. Куда? В Strock («Штрёк»)! Тот самый, где вкусные булки. Не только булки! В этой сети булочных есть несколько ресторанов, где любят питаться местные жители, например, завтракать. Мы приезжаем в ресторан Strock и с трудом находим столик на четверых. В этом заведении нет даже меню на английском языке, только на немецком. Печально смотрю на длинные незнакомые слова, которые очень не хочется забивать в переводчик. Пристаю с вопросами к родне, потому что в меню несколько видов яичницы, омлетов и других блюд. В конце концов, мы с мужем берем на двоих самый сытный завтрак, который обычно ест наш зять. Какая вкуснотища! Омлет, три тоста, мягкий сыр, форель слабой соли, йогурт с вареньем – вроде бы ничего особенного, но очень вкусно! И стоит то ли 7,50, то ли 7,90 евро. Одной порции на двоих вполне достаточно. И шампанское, из-за которого мне не дали выпить кофе, пообещав сделав это на горе.

Завернув предварительно в расположенный неподалеку Клостернойбург, мы поднимаемся на гору Каленберг. Сюда обычно возят туристов, чтобы они полюбовались Веной. Высота горы Каленберг составляет 484 м, и этот холмик, как и расположенная рядом гора Леопольдсберг, каждый раз попадаются нам на глаза, когда мы едем на метро над Дунаем. На вершине Каленберг стоит Йозефкирхе, напоминающая о победе 75-тысячного объединенного христианского войска, треть которого составляли поляки, под предводительством Яна III Собеского над 200-тысячной турецкой армией великого визиря Кара-Мустафы. Это событие, произошедшее 12 сентября 1683 года, имело решающее значение для истории всей Европы. Собеский остановил продвижение турок внутрь континента. Йозефкирхе – небольшая и скромная церковь, но она напоминает о великом событии.

Гора Каленберг – приятное место для отдыха, популярное среди венцев из-за леса и свежего воздуха. Но туристов здесь слишком много. В теплый солнечный октябрьский день около смотровой площадки толпится невероятное количество людей. О чашке кофе пришлось забыть, оставаться здесь совсем не хочется. К тому же мы не понимаем причин ажиотажа. Никакого шикарного вида на Вену здесь нет. Дунай, зелень и какие-то невнятные дома.

Всего 5 минут езды по вершине хребта (или 25 минут пешком, если верить указателям), и мы приезжаем на гору Леопольдсберг. Здесь нет кафе и туалетов, только парковка и остановка автобуса. Здесь нет туристических толп, зато гуляют венские пенсионеры, упрямо взбирающиеся вверх по дорожке, опираясь на палки. Какие молодцы! На вершине горы Леопольдсберг в 1108 году по приказу маркграфа Леопольда III была построена крепость, взорванная турками в 1529 году. От нее остались лишь фрагменты, но вроде бы ведутся работы по реконструкции. Во время нашего пребывания на горе крепость закрыта. Но мы вместе с другими гуляющими обходим ее и оказываемся на одной смотровой площадке, затем на другой. Вид, который открывается отсюда, намного интереснее того, который можно наблюдать с горы Каленберг, потому что с этой точки хорошо видны «три Дуная», в том числе место слияния Старого и Нового Дуная, а также место, где берет начало Дунайский канал.

Завершением дня становится ужин в ресторане, который находится где-то между Веной и Братиславой примерно в 40 км от австрийской столицы. Никогда бы не додумалась ехать ужинать в темноте по безлюдной дороге в какую-то деревню. На улицах ни души. На темном небе россыпь звезд. Тишина. Мы в городке Орт-ан-дер-Донау. Здесь находится гостевой дом Binder, а при нем уютный ресторан с садом. Это тоже семейное хозяйство. Здесь готовят превосходного карпа по-сербски. Одной порции рыбы с отварным картофелем нам с мужем вполне достаточно. Благодаря технологии приготовления в карпе исчезли все мелкие косточки. Масло стекает по горячей корочке. Невероятно вкусно! Зять предлагает заказать шардоне. Официант вежливо замечает, что это вино не подходит к блюду, и приносит нам другое. Да, белое сухое служит прекрасным дополнением к карпу. Но после ужина, отлучившись и вернувшись через пару минут, я вижу перед собой бокал превосходного, ароматного австрийского шардоне. Это высокая нота в конце нашей венской истории.

На досмотре в аэропорту, выгружая в ящик свои гаджеты, я краем глаза вижу, как ко мне направляется один из служащих. «Здравствуйте!» - говорит он мне на родном языке и улыбается. «Здравствуйте!» - оторопело улыбаюсь я. Но прощаться не буду. Мы так и не доехали до винодельни, где продают великолепное шардоне. Я уже соскучилась по булкам из «Штрёка». В нашем холодильнике закончились колбаски. И наконец, может быть, однажды в этом городе организуют еще какую-нибудь потрясающую выставку? Я буду следить за этим.