Утром нашу небольшую группу, мы с женой и ещё одна пара, забирают два джипа. Экскурсовод только один, и едет в нашей машине. Оказалось, что к Аральскому морю она едет впервые, опять с подходящими гидами дефицит, и скупая попутная информация поступает исключительно от водителя, но на каракалпакском, а наш экскурсовод трансформируется в переводчика. Педалировать отрицательные моменты непродуктивно, нужно искать положительные. Оказалось, постоянное место работы нашей сопровождающей – Нукусский музей, и мы можем начерпать сведений о нём «изнутри». Историю музея можно чётко разделить на периоды, число которых совпадает с количеством директоров. Собиратель коллекции и первый директор И.В.Савицкий умер в 1984, оставив после себя большую, но не систематизированную коллекцию, кроме того, не все правовые вопросы были урегулированы с отобранными, но ещё неоплаченными работами. Второй директор  Мариника Маратовна Бабаназарова, фамилия в одно слово и с одной заглавной буквой, смело взялась за решение. Ей удалось не только преодолеть кризис девяностых, но и издать несколько каталогов, выйти на международные выставочные площадки и построить новые здания музея. Музей из головной боли превратился в лакомый кусочек. Видимо кто-то разинул рот на чужой каравай, и у музея неожиданно возникли серьёзные проблемы. В 2015 началась прокурорская проверка по поводу якобы хищения и подмены работ, кучу народа поувольняли, в том числе и  Маринику Маратовну, о которой наша сопровождающая отзывается только положительно. Спустя какое-то время, словно песчаная, эта буря утихла, пыль улеглась и с 2019 по настоящее время музеем руководит победитель конкурса на замещение вакантной должности Мкртычев Тигран Константинович, совмещая руководство с работой в московских музеях Востока и Рериха, участников долгой взаимной судебной тяжбы того же приснопамятного 2015 года. 

         А вот и первая остановка. Мы у археологического комплекса с таинственным названием Миздакхан или Маздакхан, что явно напоминает имя верховного божества зороастрийцев Ахура-Мазду. Поверить в связь, а не простое фонетическое совпадение этих имён нас заставляют здешние археологические раскопки. Тут найдены оссуарии, их можно увидеть в Нукусском музее, погребальные сундучки зороастрийцев. Авеста, библия зороастризма, учит о несмешиваемости семи основных элементов мироздания, к которым кроме огня, воды, земли, металлов относятся также  растения, животные и человек. Потому после смерти человека его труп нельзя ни сжечь, ни закопать, ни утопить. Выходят из положения следующим образом: трупы оставляют в определённых местах на съедение животным, птицам и другим микро- и макро- организмам. Через год очищенные от телесной скверны кости собирают в те самые оссуарии, которые можно оставить в специальном хранилище или просто закопать. Когда и где возник зороастризм большой вопрос. Религию, требующую верить в единого бога-творца и истинного пророка его - ничего не напоминает? - связывают с именем Заратустры, он же Заратуштра, он же Зороастр. Время рождения этого первого провозвестника монотеистических религий, хорошо, пусть второго после Моисея, находится по большинству гипотез между VII и VI веками до нашей эры, но некоторые исследователи, внимательно изучив ряд текстов Авесты, считают его лет на 300-500 постарше. Где родился Заратустра также доподлинно неизвестно. Наиболее распространённая версия - в Иране, там эта религия, несмотря на все исламские революции, жива до сих пор, но, возможно, в Азербайджане, что-то от зороастризма и там осталось, в Индии, в Бактрии. Есть даже теория, что все великие люди, в том числе Заратустра, родились в России, пророку для его малой родины определили «область суровых мужиков» - Челябинскую, район правда подобрали не очень – Брединский, там раскопали древнее городище Синташта. Короче говоря, если мы скажем, что Заратустра родился где-то в этих местах, никто ничего нам предъявить не сможет. Ведь до сих пор никто не оспорил утверждения, что в Миздакхане находится могила «Авестийского Адама» - первочеловека Гайомарда, созданного на шестом этапе творения телесного мира всеблагим Ахура-Маздой. Над предполагаемым местом погребения насыпан среднего размера курган Джумарт-Кассаб. Мы, разумеется, забрались на его верхушку. Наша гид поведала местную легенду – женщина, желающая забеременеть, с этого кургана должна не сойти, а, хотя бы частично, скатиться, семь оборотов минимум. Она с подружками такую процедуру несколько раз проделывала, про подружек не скажу, не знаю, а ей помогло. Постояв на вершине и обозрев окрестности, начали осторожно спускаться: не дай бог поскользнуться, огласил вслух свои опасения я. 

         Ещё одни местный мистический объект – так называемые «Часы апокалипсиса», они же Мировые часы. Внешне эти так называемые часы представляют собой полуразрушенное здание. Принцип работы у них тот же, что и у песочных. С определённой периодичностью, вроде бы по одному в год, с верхушки постройки срывается кирпич, как упадут все, начнётся светопреставление, воскреснет и восстанет Гайомард, впрочем, как и все остальные. И праведникам, и грешникам придётся проходить последнее испытание огнём, нужно будет перейти реку расплавленного металла, нечестивые сгорят без остатка, а праведники, подобно русскому Иванушке, искупавшемуся в кипящем молоке, превратятся в само совершенство, чтобы вечно жить в совершенном мире. Похоже, такая перспектива не всех устраивает, поскольку рядом с нашей знаменитой развалиной, как грибы, растут рукотворные по семь кирпичей маленькие пирамидки, способные по мнению анонимных создателей отсрочить конец света. На самом деле здание не из зороастрийских, а из мусульманских времен. Арабы добрались сюда в начале восьмого века. Действуя не только мечом, но и словом, они добились торжества ислама по всей Средней Азии. Не только их военные технологии и организация были более передовыми, более передовой была и их религия. Зороастризм с его дуализмом - вечной борьбой между добрым Ахура-Маздой и злым Ариманом, с 9 основами, 7 ступенями развития личности, с его сложными ритуалами, одно вечное поддержание огня чего стоит, для среднего человека оказался слишком сложным. Учение Мухаммеда, пересказавшего Библию простым понятным языком и сократившего число заповедей до 5 культовых обязанностей, массам как-то было ближе. Так что осматриваемый нами полуразрушенный мавзолей возвели не какие-то гяуры, неверные огнепоклонники, а правоверные мусульмане, где-то в XI-XII веке, чередуя обожжённый кирпич с сырцом. Называется сооружение Мавзолей Раджаб Халифа. Видимо, название условное, поскольку открыт мавзолей был только в 1928 году, а Раджаб – название седьмого месяца мусульманского календаря, не тут ли кроется секрет возведения окружающих мавзолей каменных пирамидок, означающее «уважать», «благоговеть». Именно в этом месяце пророк Мухаммед совершил своё ночное путешествие на крылатом бураке из Мекки в Иерусалим, а затем через 7 небес на встречу с Аллахом, халифа же с именем Раджаб источники не зафиксировали. Остальные памятники Миздахкана ещё более поздние, зато в гораздо лучшем состоянии. Первым осмотрим строение XII-XIV века мавзолей Мазлумхан-Сулу. Легенда непонятно из какого времени гласит, что увидел юноша девушку и влюбился, по одной из версий она в него влюбилась тоже, по другой категорически нет. Она была принцессой Мазлумхан, дочерью местного хана, а он простым безымянным строителем. Дальше события пошли тропой уже проторенной Аладдином и принцессой Будур. Наш строитель посватался, его подняли на смех и велели в качестве испытания выстроить за одну ночь минарет высотой до неба. Видимо, у строителя была лампа или кольцо, знакомый джинн или какая-то другая волшебная штука, потому что с заданием он справился. После этого, тут опять существуют разночтения, юноша со своего минарета бросился вниз, то ли по повелению хана, то ли так захотела бессердечная  Мазлумхан, то ли сам сиганул от неразделённой любви. Этот самоотверженный поступок пробудил чувства, если они к тому времени ещё дремали, принцессы к юноше, и она последовала в рай за возлюбленным тем же путём. Иными словами,

…Нет повести печальней у дехкан,

Чем повесть о принцессе Мазлумхан.

Место упокоения принцессы и её возлюбленного внешне ничего выдающегося из себя не представляет, вросший в песчано-серую землю того же цвета купол. Внутри, куда нас уводит длинная лестница, несколько поинтереснее, купол украшен лазоревой глазурью, того же цвета плитка на полу и маленькие узорные кирпичики-бантики стен, простенькие надгробия, говорят в 1930 г., когда мавзолей открыли, надгробия были украшены майоликой и эпитафиями. Видимо, всё ценное осело в музеях, там ему самое место, а мы довольствуемся реконструкциями.  Ещё один из мавзолеев Миздахкана, а именно Шамун-Наби, оказался ложным. Внутри вытянутого приземистого здания с семью куполами, опять семь, находится 25 метровый саркофаг, в 1966 гробницу вскрыли, но не обнаружили ни захоронения, ни следов более ранних вскрытий. Легенда же утверждает, что тут покоится, судя по размерам надгробия, великан, а так же маг, философ, суфий, целитель, понимавший язык животных и птиц, управлявший погодой и движением небесных сфер Шамун-Наби. Странно, что никаких достоверных письменных источников об этом чародее не сохранилось, а ведь жил он, получается, совсем недавно, мавзолей датируется 18 веком. Хотя мавзолей на месте его могилы могли возвести значительно позже, есть «сведения» что этот пророк явился в наш мир ещё до Мухаммеда, в самом деле, позже он явиться никак не мог, это запрещено Кораном. Молва гласит, что Шамун-Наби проповедовал веру в единого бога, так может быть это могила Заратустры. Тогда понятно, почему она пуста – вознёсся, как и положено всем истинным пророкам. Кстати, мавзолей Шамун-Наби находится совсем рядом с курганом Джумарт-Кассаб, местом погребения первочеловека Гайомарда, могила Адама на Голгофе ведь тоже недалеко от храма Гроба Господня. Читатель спросит, почему тогда у мавзолея такое не связанное с Заратустрой название, у кургана название тоже не связанное с Гайомардом, менялись времена, приходили и уходили народы, каждый со своим языком, своими легендами. Есть легенда и о Джумарте – простом мяснике, кассаб – дословно «мясник», с большой и светлой душой, раздававшим в голодные годы мясо беднякам бесплатно.

         Основные достопримечательности осмотрены, проходим мимо неосновных – это многочисленные могилы, мы на мусульманском кладбище, функционировавшем вплоть до начала этого века. Могилки с простенькой металлической или каменной оградой, вместо памятников часто деревянные носилки «табыт», на которых несли покойника, и которые при желании, так устроены, могут быть использованы в качестве лестницы, ведущей на небо, а может и в преисподнюю, кто знает. 

         Наш следующий объект - крепость неверных, дословно Гяур-Кала, привлёкшая наше внимание еще у мавзолея Раджаб Халифа, распложенная в нескольких километрах к югу от Миздакхана, ещё южнее Туркмения. Смотреть особенно нечего, несколько глиняных холмов причудливой формы, взглянем исключительно из-за уважения к почтенному возрасту - IV век до н.э. Говорят, тут был дворец, зороастрийский храм, мощные защитные стены, рядом пролегала северная ветка Великого Шёлкового Пути. Что же, едем дальше, читатель притомился, мы тоже. Нас завозят на обед в Муйнак, обед в нашей турпрограмме не значится, а потому мы приятно удивлены. Заведение никак себя не афиширует, что-то типа семейного предприятия. Есть возможность занять обычный столик, либо возлечь по-восточному. Группа выбрала первый вариант, мне вначале захотелось экзотики, но потом понял, что полулёжа орудовать столовыми приборами не очень удобно. Обед стандартный – шурпа, манты, чай со сладостями, всё свежее, вкусное, но без особенных изысков. После обеда музей, и тут тоже удивление, но уже неприятное, мы должны заплатить за вход, этого тоже нет в программе, ладно, получается баш на баш. Музей посвящён истории и трагедии Аральского моря, когда-то четвёртого по величине замкнутого водоёма в мире, после Каспия, Виктории и Верхнего озера из Великих Американских. Сегодня распавшийся на несколько изолированных водоёмов Арал едва ли попадает в большую двадцатку, скоро, наверное, выгонят и оттуда. 

         Образовавшись примерно 18 тысяч лет назад (поздний плейстоцен) из растаявших ледников Памира и Тянь-Шаня, Арал худо-бедно существовал, пока до него не дошли руки советского человека. Свою площадь, объём, уровень солёности он менял и раньше, но не столь радикально. Обнажившееся сегодня дно позволило провести масштабные исследования, выяснилось, что как единое целое Аральское море существует только с 16 века нашей эры. До этого его две основные артерии Сырдарья и Амударья наполняли каждая своё озерцо. Отсюда и название, «арал» с тюркского «остров», зафиксированное в книге восточного учёного Ибн Руста, написанной в начале 10 века. Стало быть, тяжёлая судьба Аралу была написана на роду. После 16 века всё вроде-бы складывалось для Арала неплохо, в его водах кипела жизнь – 150 видов беспозвоночных – рачков и моллюсков, плескалась рыба – 30 с лишним наименований. С 1853 года Аральское море начали бороздить пароходы,  тогда Российская империя активно противодействовала влиянию англичан в Центральной Азии, захватывая среднеазиатские ханства или беря их под свой протекторат. Сформированная под это дело Аральская флотилия в боевых действиях принимала посильное участие. Не обошла Арал стороной и Гражданская война. Борис Лавренёв, воевавший в этих местах, написал душещипательную повесть «Сорок первый», а по ней Протазанов в 1926 и Чухрай в 1956 сняли неплохие, во всяком случае по мнению X Канского кинофестиваля, фильмы, где кроме белого поручика (О.Стриженов), красной революционной снайперши Марютки (И.Извицкая), речь о последней экранизации, полноправным героем выступает суровый, могучий, полноводный Арал. 20-ти минутный фильм, который показывают в музее нам, не художественный, документальный, большей частью повествует о промышленном рыболовстве на Арале, но не лишён и героических нот. Во время Великой Отечественной, когда мужчины из рыболовецких колхозов ушли на фронт, их места в лодках и у сетей заняли женщины, добывая рыбу не только для себя, но и отправляя продукты своего нелёгкого труда в немалых количествах фронту. Крупные рыболовецкие артели организовали на Арале русские купцы ещё до революции в 1905 г., а в 1932 в Муйнаке началось строительство крупного рыбоконсервного комбината. В 1940 этот комбинат произвёл 10 тысяч банок рыбных консервов, а в 1958 уже 21 миллион. Аральское море в те годы давало 3% рыбного улова Советского Союза. Знакомый с математикой читатель скажет, что 3% это не очень много, вот 70% - это да, именно такой процент от выращиваемого в СССР хлопка сдавал в закрома родины Узбекистан. Обязательства выполнялись и перевыполнялись, рекорд следовал за рекордом, знатные хлопкоробы становились Героями Социалистического Труда, и дважды Героями, а хлопчатник кроме солнца, которого тут хватает, требовал немало воды. Началось массовое рытьё мелиоративных каналов, самый крупный Каракумский, начало строительства 1954, ввод в действие третьей очереди 1960, завершение строительства 1988, отбирал у Амударьи, самого крупного «спонсора» Арала порядка 45% её вод. Как следствие Арал начал необратимо мелеть. В 1979 было прекращено судоходство, острова (аралы на тюркском) превращались в полуострова (полуаралы), от моря отпочковывались озёра, и наконец в 1989 Аральское море распалось надвое: Северное (Малое) и Южное (Большое). Северное, оно же Малое Аральское море питается водой Сырдарьи и сейчас относительно стабильно. У Южного Аральского моря, питаемого Амударьей, дела значительно хуже. В 2003 оно разделилось на Западное и Восточное, Западное ещё как-то держится, а Восточное периодически полностью пересыхает. В 1990 рыбоконсервный завод, градообразующее предприятие Муйнака, окончательно закрылся. В музее выставлены образцы его продукции: сазан в томатном соусе, частик, лещ, сом, судак, щука. Мы немного посмеялись, углядев в пирамиде банок «Атлантические сардины» и «Тефтели из океанических рыб», но оказывается в последние годы перед закрытием, когда Южный Арал обмелел, посолонел, отступил от Муйнака более чем на 100 км и вся его рыба погибла, на комбинат рефрижераторами возили сырье с Балтики и Тихого океана. Кроме ушедшей в небытие рыбы Большого Арала, представленной в музее своими цинковыми оссуариями, тут экспонируется ушедшая вслед за рыбой приаральская флора и фауна в форме чучел и фотографий, самый значительный экспонат этого рода - чучело болотной рыси. Фотографии на стенах соседствуют с картинами, на одних превалирует лазурь и ультрамарин, передающие синь воды и неба, на других, более свежих, уже царствует сепия и охра. Из музея дорога ведёт нас на бывшую набережную, когда-то тут у высокого берега плескались волны, сегодня до самого горизонта лишь покрытый чахлой растительностью солоноватый песок. Это рукотворная пустыня Аралкум, «кум» с тюркского, как нетрудно догадаться, «песок». Подходим к устремлённой в небо, похожей на след от взлетающей ракеты треугольной каменной стеле. Сначала этот мемориал был посвящён муйнакцам, погибшим в годы Великой Отечественной. Здесь их грузили на пароходы и везли на север в казахский Аральск, а оттуда уже по железной дороге на запад. Сюда же приходили матери в надежде, часто тщетной, встретить возвращающихся с войны сыновей. К стеле были прикреплены списки погибших, но в 2010 их перенесли в другое место, а стела стала мемориалом, посвящённым Аральской трагедии. Дело в том, что в 2010 Узбекистан должен был посетить Генсек ООН Пан Ги Мун, и правительство республики решило использовать его визит, чтобы привлечь внимание мировой общественности к этой экологической катастрофе. К стеле вместо списков прикрепили изображение Арала в 1960 и в 1980 годах. Рядом информационные стенды и фотографии Арала дополнительно в 1970, 2000, 2008, 2016, это уже, понятно, после визита высокого гостя. Но главной изюминкой стало так называемое «Кладбище кораблей», его отсюда видно, сейчас мы туда спустимся. Устроители притащили случайно не пущенные на переплавку разного размера и степени сохранности ржавые корабли, я бы их назвал скорее баркасами, бороздившими в период своей юности Аральское море. Кладбище образуют девять посудин. Поодаль ещё два с половиной – два судна, самых больших, и шлюпка. Зрелище любопытное, вот они самые, что ни на есть настоящие  корабли пустыни. Правда, на это верблюды могут обидеться, мы их встретили на обратном пути от Арала, диких тут не водится, все домашние, но вольно гуляющие, их разводят на молоко и мясо. Тогда назовём уложенных на песок железных тварей с проступающими из-за снятой или проржавевшей обшивки ребрами-шпангоутами «морскими верблюдами».

         Пора по машинам, время заполдень, а нам сегодня ещё нужно омочить ноги, нет не в Индийском океане, амбиции поскромнее, в водах Аральского моря, это ещё километров 150, если по прямой, а по дорогам так и все 200. Джипы бегут резво, до горизонта никаких преград, вдруг неожиданная остановка, оказывается, мы заехали в самую середину Аральского моря, по состоянию на 1960 и предшествующие года. О том, что тут когда-то плескалось море, красноречиво свидетельствуют многочисленные ракушки, их здесь, читатель простит мне этот невесёлый каламбур, целое море. Движемся дальше через припудренный солью песок, наконец, пейзаж начинает меняться. Появляются разъеденные эрозией холмы причудливой формы, видимо, бывшие острова. Ещё немного терпения, и на горизонте явно различима тёмно-свинцовая полоска, это не облака, это край ещё не до конца исчезнувшего Аральского моря,  точнее его юго-западной части. Поскольку цель перед глазами, двигаться стало, не скажу лучше, но определённо веселее. На секунду заскакиваем в юрточный лагерь, чтобы бросить вещи и скорее, пока совсем не стемнело, к берегу моря. Море как море, без конца и края, так что слухи о его гибели, возможно не сильно, но всё-таки преувеличены. Температура воздуха и налетевший не пойми откуда ветер к купанию не располагает. Могут возникнуть проблемы, не на входе, хотя и тут не всё гладко, придётся месить ногами тёмную неприятного вида пачкающую глину, на выходе – согреться будет непросто, без поллитры, как говорят в России, не разобраться, а мы багаж оставили в лагере. Так что ограничились символическим омовением ног. Встретили двух искупавшихся соотечественников, с поллитрой они с лёгкостью разобрались, и, кажется, не с одной. Возвращаемся в лагерь, бытовые условия несколько шокируют. Почему-то нормальные душ и туалет можно устроить в Амазонских джунглях, Непальских горах или Эфиопской пустыне, а тут никак. А может это сделано специально, поностальгировать по общему советскому прошлому, нам поностальгировать, а иностранцев, тут их много, французы, испанцы, был даже один уругваец, с советским прошлым познакомить. В итоге нас ждут расположенные отдельно нужники типа сортир, где изливаемые жидкости и полужидкости уходят куда-то на дно прорубленных в породе глубоких ям. Процедура такого сантехнического метростроительства, видимо, сложна и затратна, потому «действующих станций» немного, в часы пик очереди. Умывальников ещё меньше, а очереди, соответственно, ещё длиннее, в душ вообще не пробиться. С юртами тоже оказалось не все просто. При бронировании тура нам обещали двухместную, тут же в лагере долго пытались заселить в четырёхместную, в итоге после долгих препирательств наша маленькая группка получила две крошечных двухместных юрты, куда кроме двух лежаков и нас с трудом поместились наши чемоданы. Печки не было, это привилегия более объёмных и комфортабельных юрт, кажется, туда заселили западных туристов и гидов. Впрочем, ночью мы не замерзли, спали в свитерах и под двумя одеялами, а в дверях выл и по ним колотил разбушевавшийся ветер, периодически вырубая электричество во всём лагере. Прежде чем описать рассвет, хотя что его описывать, и дорогу назад, нужно рассказать об ужине. Тоже в советских традициях, но уже в лучших, большой, дружный общий стол. Овощи, фрукты, салаты, закуски, орехи, сухофрукты. Разумеется, гвоздём программы выступал плов, готовили на открытом огне у нас на глазах. Без особенных изысков, самаркандский и ташкентский ждут нас дальше, а тут все просто: мясо, лук, хлопковое масло, морковь, рис. Много и вкусно. На десерт порадовала дыня, выращенная на местных солончаках, она приобретает особенно глубокий, тонкий без приторности, вкус.

         Назад в Нукус добирались немного другой дорогой, через плато Устюрт. Там и растительность побогаче и пейзажи поярче, хотя особо впечатляющими, как об этом пишет наша турпрограмма, я бы их не назвал, да и с буйством красок, цитирую тот же документ «красный, розовый, охра, фиолетовый, серый и белый» напряжёнка. Впрочем, на закате-восходе красный-розовый-фиолетовый безусловно присутствуют, особенно на фотоснимках. Плато Устюрт подревнее Аральского моря, образовалось примерно 20 миллионов лет назад на месте высохшего моря-океана Тетис, так что не Аралу рассказывать Устюрту о своей трагедии, и покрупнее – 200 тысяч квадратных километров против 70 тысяч в золотые аральские годы, а сейчас и 8 тысяч не  наберётся. Раскинулось плато  Устюрт как Панская Польша – «от моря до моря» - от Каспийского до Аральского. Мы, понятное дело, знакомимся с его приаральской частью, той, что принадлежит Узбекистану-Каракалпакстану, есть ещё северная Казахская часть и южная Туркменская. Сегодня плато Устюрт – почти сплошь солончаки, воды практически нет, но почему-то именно здесь обнаружено несколько стоянок первобытного человека. Мы осматриваем стоянку более поздних времён – развалины средневековой крепости, заодно и изрезанные крутыми обрывами – чинками близлежащие холмы, и заполняющие пейзаж растения, непременные саксаул и полынь, а также другие нам неизвестные с розовыми то ли цветами, то ли ветками. Чуть позже выпадает возможность познакомиться не только с пустынной флорой, но и фауной. Точнее с одним её представителем, змеёй, кажется, это была Среднеазиатская эфа, впрочем, если гюрза, разница небольшая. Разлеглась на нашей дороге, обычно ведёт ночной образ жизни, но весной, а ещё больше осенью, как в нашем случае, любит погреться на солнышке. Её заметил наш водитель, остановился, объехал, а мы вышли посмотреть. Забыл рассказать, кто разрушил крепость, нет это не Гайдаевский Шурик во время своей этнографической экспедиции, до него. Вероятней всего монголы, хотя и до них лихих людей в этих местах всегда хватало. Считается, что самыми древними местными жителями были кочевники массагеты, термин Геродота, народ скифского происхождения, ираноязычного рода-племени. Это пятый век до нашей эры, более ранние сведения в европейской культуре отсутствуют. Если обратиться к древнеиранским источникам, они проживающий в Приаралье народ называли саками, и если саки и массагеты не один народ, то точно близкие родственники, как и помянутые Плинием сарматы. Первым пришлым населением, мы переходим к источникам самых древних грамотеев – китайцев, были таинственные хунны, точнее хунну. Это воинственное племя с V века до н.э. постоянно терроризировало китайцев, пока те не отгородились от вражьих набегов своей знаменитой стеной. Тогда хунну подались на запад, смешавшись по дороге с тюрками, уйгурами и нашими массагето-сарматами, они превратились в гуннов – инициаторов великого переселения народов в Европе, случившееся в IV-V веках уже нашей эры. Когда гунны поуспокоились, или по Л. Гумилёву растеряли всю свою пассионарность, возбудились до того мирно жившие на Алтае тюрки. В середине шестого века тюркские войска во главе со своим каганом достигли Аральского моря, потом Каспия, а чуть позже добрались и до Азовского моря, образовав громадный каганат от Северного Кавказа до Монголии. Следующими возбудителями мирового порядка стали арабы, принесшие в Среднюю Азию ислам, но значительного генетического следа, в отличие от тюрок, они тут не оставили. Тюрки, пользуясь своей значительной удалённостью от арабского центра, «лучше жить в глухой провинции у моря», спокойно пасли в степях свой скот, плодя стада и потомков, можно без «и». Появлялись всё новые тюркские племена: огузы,  туркмены, туркоманы, печенеги, сельджуки и будущие покорители Константинополя османы. В эту историческую идиллию со своей бочкой дёгтя в начале XIII века активно вмешались монголы, создавшие собственную мировую империю-орду, кажется самую большую в истории. В здешних местах они не только вмешались, но и с тюрками перемешались. Золотая орда, пережив свои золотые годы, в XV веке распалась на более мелкие ханства и орды. Арал вошёл в состав Ногайской орды, население которой образовали новую народность – ногаи или ногайцы. Просуществовав пару веков, Ногайская орда раскололась тоже. Её стали активно теснить соседи: казахи, друзья степей калмыки, да и наши предки, добившиеся от бея Ногайской орды Бек-Булата признания себя вассалом Ивана Грозного. Не всем ногайцам это понравилось, одно из таких непримиримых племён носило чёрные овечьи шапки, по-тюркски «кара калпаки». Если сделать обратный перевод с тюркского на старославянский каракалпаки превратятся в «черные клобуки», засветившиеся в Ипатьевской летописи, как наёмная военная сила, активно участвовавшая в междоусобицах киевских князей. Идёт ли речь об одном и том же народе, достоверно неизвестно. Во всяком случае, сегодняшние каракалпаки среди своих прямых предков поминают половцев или кыпчаков, а говорят на языке кыпчакской группы, кыпчако-ногайской подгруппы, куда кроме каракалпакского входят казахский и ногайский. Конечно, каждая классификация до некоторой степени условна, каракалпаки различают себя по родам «уругам», дословный перевод «семя», и их объединениям «арысам». У каждого арыса свой знак «тамга», это типично тюркская привычка иметь фирменный знак, чтобы метить всё, принадлежащее роду: имущество, скот, могилы соплеменников. В чём мы, собственно, и можем наглядно убедиться, поскольку подъезжаем к средневековому каракалпакскому кладбищу. Понятно, большого разнообразия изображений мы не обнаружили, жили и умирали каракалпаки тоже отдельными родами и арысами, но 3-4 разновидности разглядели: кружочек с ручкой, вроде это фирменный знак киданей; вертикальная черта, так особо не заморачиваясь обозначали себя кыпчаки, но с ответвлениями; есть также знаки в форме латинской v и латинской х, тамгой знаменитого монгольского рода кенегес, присоединившегося к Тэмуджину, будущему Чингисхану, одним из первых. 

         От одного кладбища перемещаемся к другому с более однообразными знаками – деревянными крестами. Это значит, мы подъехали к заброшенному посёлку Урга и озеру Судочье, отделившемуся от Арала одним из первых. Наша сопровождающая говорит, что похоронены на кладбище казаки-староверы, сосланные сюда в середине прошлого века. Разумеется, она ошиблась, уральских староверов сюда депортировали в позапрошлом веке, видимо, методичка, по которой она готовилась, хорошо хоть что-то читала по теме, написана в прошлом веке. В середине прошлого века, как следует из информационных щитов, сюда никого не депортировали, только эвакуировали, в частности поляков в конце ноября 1941 г. в количестве 997 человек, погода  в такое время года тут, фигурально выражаясь, совсем не Сопот. От посёлка Урга осталось полуразрушенное, но довольно внушительное здание, амбар или склад-холодильник, тут тоже когда-то добывали и разделывали рыбу. Сейчас в Судочье, это уже не озеро, а целая система озёр, есть и пресные, но большинство солёные или содовые. Рыбы почти нет, зато птиц хватает. Ежегодно тут отдыхают, счёт идёт на десятки тысяч, спешащие по западно-азиатскому миграционному пути из Тундры и Сибири в тёплые страны пернатые искатели лёгкой жизни. Некоторые из птиц, попав сюда раз, другой судьбы уже не ищут, 117 видов тут строят гнёзда и выводят птенцов. Кроме обычных гусей-уток, цапель-лебедей, Судочье уже лет десять облюбовали Розовые фламинго, предпочитающие пресной как раз солёную или щелочную воду. Изобилия птиц мы не увидели, время видать не перелётное – октябрь, но отдельные белые точки просматривались. Сделав несколько снимков воды с рыжими камышами и посмотрев их в большом увеличении, близко не подобраться, убедился, действительно, больше похоже на фламинго, чем на пеликана, который тут тоже, говорят, водится.

         Один из берегов Судочья более холмист, чем остальные, нас везут туда, чтобы показать невыразительную каменную кучу, приглядевшись, можно установить, что это сильно осыпавшаяся каменная кладка, нам её выдают за останки древнего маяка. Особых впечатлений не вызывает, поэтому долго тут не задерживаемся. От заброшенного посёлка следуем к заброшенному аэродрому, это уже наследие советской эпохи. Сквозь бетонные плиты пробивается растительность, а вместо отсутствующих воздушных судов можем наблюдать кораблей пустыни, на этот раз самых, что ни на есть классических, одногорбых и двугорбых. На нас они внимания не обращают, бредут неторопливо куда-то за вожаком. Вот встреченные подальше кони более пугливы и движутся, завидев нас, в облаке поднятой ими пыли гораздо проворней. В Каракалпакии животноводством обычно занимаются этнически и языково близкие каракалпакам казахи, их когда-то в республике была почти треть, сейчас вдвое меньше. Больше всего обычно занимающихся земледелием узбеков, их порядка 40%, каракалпаков, держащих золотую середину между земледелием и животноводством, чуток поменьше, 37% по последней переписи. Ещё в республике живёт 5% туркменов, остальных народов (русские, татары и т.п.) меньше процента на каждый этнос. Кроме сельского хозяйства в Каракалпакии развивается и промышленность, газохимическая. Аральское море, отступив, дало возможность, нет худа без добра – кому война, кому мать родна, разрабатывать находившиеся под высохшим дном газовые месторождения. В чём мы по дороге могли наглядно убедиться, поскольку проезжали мимо одного из них с тем же, что и покинутый посёлок, названием Урга. 

         Недалеко от Урги и Судочья находится бывший остров, а сейчас «часть большой земли» с многообещающим, но в данном случае вряд ли уместным названием Возрождение. Открытый русской военной экспедицией в 1848 остров получил название «имени царя Николая I», близлежащие острова получили один имя царского брата Константина, а другой менее персонифицированное, зато более универсальное «Наследник». При Николае II остров Николая I представлял собой практически рай земной. Его бухты изобиловали рыбой и водоплавающей дичью, а его луга бороздили стада сайгаков. Шло время, советская власть, победившая своих основных врагов в Средней Азии, добралась и сюда. В начале, пользуясь изолированностью и удалённостью острова, тут устроили Краевой изолятор специального назначения, позже женскую колонию для особо опасных преступниц. Видимо, с этим связано и переименование – тут классовые враги должны были умереть и возродиться для новой светлой социалистической жизни, лучше бы назвали остров Перерождения, было бы точнее, особенно учитывая дальнейшую судьбу острова. Тут разместились лаборатория и полигон для создания и испытания биологического оружия. Датой создания считается 1948 год, столетие открытия острова, но есть сведения, что полигон действовал уже в 1942, и даже в 1936-37 под руководством отца советского бактериологического оружия И.М. Великанова. Официально утверждается, что военная лаборатория проводила свои опыты только над животными: мышами-крысами, коровами-овцами, собаками-лошадьми. Не знаю, достаточно ли этого, чтобы понять, как лечить людей от чумы, сибирской язвы, туляремии,  бруцеллёза или, война есть война, эффективно их заражать. Потому слухи, что испытания проводились, во всяком случае до 1953, и над заключёнными, имеются. Так или иначе, в 1972 СССР присоединился к «Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении». Разрядка продолжила набирать обороты, в 1975 были подписаны Хельсинские соглашения, в 1987 Горбачёв и Рейган договорились об уничтожении ракет средней и меньшей дальности. Может быть американские эксперты, следящие за ликвидацией ракет в СССР, а может независимые шпионы установили в 1988, что производство бактериологического оружия в Советском Союзе продолжается, засветился Антракс-836, вызывающий Сибирскую язву. Кое-как наши скандал замяли, а запас Антракса захоронили на острове Возрождения, вот такой оксюморон получился, в специальных консервах-контейнерах, залив хлорной известью. Несмотря на это, полигон и лаборатории продолжали работать ещё 4 года, пока Ельцин своим указом не убрал с острова весь воинский контингент. Независимый Узбекистан, пожелавший убедиться в безопасности Советского наследия, покоящегося на Возрождении, пригласил туда в 1995 американских военных биологов. Те определили, что, как и Пушкин, споры Сибирской язвы, «убежав тленья», все не умерли, потому, не дав зарасти протоптанной тропе, американцы наведались сюда ещё в 1997, 1999 и 2002 и убедились, их вакцины против нашего Антракса отлично работают. Понятно, мы к острову Возрождения близко не приближаемся, говорят, в его золотую пору это некоторым стоило жизни и смерти в страшных мучениях. У нас же совсем другие планы, в Нукус на обед и вперёд в древнюю Хиву.