Выбранное название обязывает, потому, прежде чем отправиться в путь, запасёмся цитатами из знакомых каждому русскому поэм. Вот, например, подойдёт: «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить »… Не знаю, сохранил ли народ с гоголевских времён эту замеченную классиком бойкость, но начальство или, как принято сейчас выражаться, властные элиты сохранили несомненно и даже изрядно умножили. По-прежнему не давая ответа на извечный вопрос «Русь, куда ж несешься ты?», поражают громадьём планов и начинаний. Одно из которых - транспортная карта «Тройка», приобрёл «и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи». Причём не только по сверкающему «перилами дубовыми» метро «от Сокольников до Парка», нет, можно и по «разметнувшемуся на полсвета» Подмосковью. Бойкий градоначальник, кроме сверкающих бордюров, даровал столице «Центральные диаметры», хотя как диаметры могут быть не центральными, ну да шут с ним, одним извечным вопросом больше, одним меньше, для России разницы никакой. Поскольку «первый блин комом», начнём с диаметра второго, пытаясь совместить в одном путешествии, во всяком случае на бумаге, посещение двух богатых историей городов, расположенных на продолжающих второй диаметр лучах, Волоколамска и Серпухова. Итак «поехали».

 Можно начать как Венедикт Ерофеев с «Москва. На пути к Курскому вокзалу», но не будем грешить против истины, до Москвы мне надо ещё добраться, потому мой эпиграф Новоиерусалимская – Нахабино.Новоиерусалимская – крайняя северная точка второго диаметра с которого начинает работать наша «Птица-тройка», а Нахабино – большой хаб, откуда несутся «вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход» быстрокрылые «Ласточки» и «Иволги» по интересующему нас маршруту «Нахабино-Подольск». Между прочим, название Нахабино и произошло от старорусского слова «хаб» известного современникам с приставкой «у» и означавшего канаву или овраг. Сегодняшний, заимствованный у «других народов и государств» хаб тысячами пропускает через себя люд, «что не любит шутить». Особенно это заметно по утрам, когда от штурмующей электричку хмурой толпы «постораниваются и дают ей дорогу другие» более скромные пассажиры. На этот раз повезло, досталось место у окошка, «дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади», а чтобы мы не заскучали на плазменных экранах в режиме «нон стоп» рассказывают про несущий нас «не хитрый, кажись, дорожный снаряд» и «что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях».

 Опалиха – Пенягино – Москва, Курский вокзал. Движемся резво, уже пронеслась мимо окон Опалиха с её оставленными «Урбан групп» долгостроями. Не по-детски опалила сердца тысяч обманутых дольщиков эта строительная компашка. Своё название деревня Опалиха берёт от рукотворного лесного пожара «пала», как и находившееся тут по соседству Загарье, а не от «опалы», в которую когда-то угодил патриарх Никон, следовавший возможно нашим маршрутом в противоположном направлении до своего любимого Новоиерусалимского монастыря. Останавливаемся в Пенягино, тут ко мне присоединяется дочь, едва избежавшая со своей квартирой судьбы обманутых «Урбан» дольщиков. Так случилось, что сменившая старую новая администрация Красногорского района вошла в резкие контры с застройщиком, видимо, потому, что «не занесли ей… свои перспективные планы строители», заносили старой… И моей дочке с её товарищами по несчастью осталось в Пенягино только на себя пенять за доверчивость, но нашлись активные и неравнодушные. Поразвесили по стенам несданных домов плакатов, да позапускали лазерное шоу перед областной администрацией, благо её сплошь зеркальный корпус прямо через Москва-реку, на льду которой, кстати, тоже писали обращение, и дом с двухгодовым опозданием сдали.

 Вот и Тушинская, до набора полной силы «Птицы-тройки» именно тут сходила основная масса рвущихся в столицу подмосквичей. Так было дешевле, в электричках ездили по разовому или проездному билету, а в метро по тогда ещё хилой упряжке, где коренником выступало Метро, а пристяжными, отсюда, я так понимаю и название карты, автобус и трамвай. Троллейбус, ещё один конь, как мы знаем, не так давно трагически погиб под копытами электробуса. Промелькнул за окнами краснокирпичный Храм Преображения Господня, построенный в конце XIX века в неорусском стиле. Само Тушино известно с 1512 года, но особый статус приобрело век спустя, когда стало резиденцией Лжедмитрия II. Отсюда в течение нескольких лет фактически правили Россией, не смотря на все протесты запертого в окрестностях Кремля Василия Шуйского. Вслед за Тушинской проезжаем Стрешнево, бывшее владение генерал-аншефа Петра Ивановича Стрешнева, дед которого Родион Матвеевич был одним из воспитателей Петра I. Более дальний предок Василий Иванович участвовал в избрании царя Михаила. Вторая жена первого Романова, мать Алексея Михайловича Евдокия Лукьяновна тоже из рода Стрешневых. С властью и владениями всех этих боярских и дворянских родов сто с лишком лет назад было покончено. Утверждалось, что навсегда. Активными застрельщиками выступали Рабочая красная гвардия и Балтфлот, но откуда тут между Стрешнево и Гражданской затесался Красный Балтиец, до ближайшего моря тут тысячи миль. Википедия говорит: «остановочный пункт назван по бывшему одноимённому клубу», идём по ссылке и узнаём, что построенный в 1929 в авангардном стиле клуб расположен в районе Коптево «в непосредственной близости от железнодорожной платформы Красный Балтиец». Возмущению нет предела, так и хочется процитировать главу «Серп и Молот - Карачарово» первого издания «Москва – Петушки», но невозможно – текст утрачен.

 Как говорят не только англичане, помяни дьявола и он появится, на Москве Курской садится в поезд вполне Ерофеевский персонаж. Не знаю, сколько «поцелуев тёти Клавы» он принял до, сколько «Слёз комсомолки» пролил, но в нашем вагоне, сообщив во всеуслышание, что человек он простой и плевать ему, кто что подумает, начал с пива, была, тут он с Веничкой сильно разошёлся во взглядах на выпивку, у нашего персонажа и закуска, какие-то снеки, кажется копчёный кальмар.

 Калитники – Перерва – Остафьево. Семь минут и мы у станции, носившей прежде уничижительное название «4 км» и ставшей последней московской платформой (Новая Москва не в счёт), избавившейся в 1989 от позорного «числительного» имени. Калитники совсем другое дело, сразу вспоминается главный московский князь Иван Калита. По совести это его, а не Юрия Долгорукого нужно было поставить на Скобелевский пьедестал у московской мэрии. Юрий использовал неприметную, одну из многих деревеньку Москва-Кучково для тайных встреч с полюбовницами и союзниками, а Иван превратил в столицу мощнейшей державы. Прозвище Калита, как известно, идёт у Ивана от большого кошелька, носимого на поясе, вот в Калитниках и жили изготовители таких калит. К Калитникам Иван, поскольку не имел «долгих рук» своего прапрадеда, не тянулся и отношения к их названию не имеет. Зато Иван Данилович Калита имеет (имел) непосредственное отношение к процессу сбора дани по всей Руси и передаче её в Орду. До него каждый удельный князь расплачивался с Ордой самостоятельно. Случались задержки, недоимки. Иван, получив соответствующий ярлык, наладил непрерывные поставки, это утихомирило воинственных татар и дало Руси те самые, так желаемые впоследствии Столыпиным, годы покоя, даже не 20, больше ««и бысть оттоле тишина велика на сорок лет и престаша погании воевати Русскую землю и заклати христиан». Неизвестно, какой процент Калита оставлял себе, но «поднялся» изрядно. Запустил масштабное строительство, как всё знакомо, каменные соборы, новый дубовый кремль… Впрочем, наш исторический экскурс затянулся, пора и прерваться. Перерва, это не только одна из языковых форм перерыва, но и название остановочного пункта. Тут нас вновь догоняет отставшая где-то в районе Тушино Москва-река. У Перервы она делает изрядную петлю, которая раньше в период весенних разрывов спрямлялась, вода текла по новому временному руслу, «перерывая» старое. А что же наш персонаж, шумно зашедший в вагон на Москве Курской? Он уже покончил с алкоголем и закуской, выскочил на минуточку на Курьяново, но не чтобы покурить, а выбросить накопившийся за дорогу мусор. На Красном Строителе, который после Красного Балтийца воспринимается вполне естественно, наш персонаж тоже выходил, чтобы шумно и смачно высморкаться в ближайшую урну. Что двигало нашим героем, как он успевал заскакивать обратно в электричку. Возможно, его, как и Веню Ерофеева, вели ангелы. «А знаете что, ангелы? … - Что? - ответили ангелы. - Тяжело мне...- Да, мы знаем, что тяжело, - пропели ангелы. - А ты походи, легче будет». Через несколько станций ангельский глас услышал и я, залезший без спроса в чью-то частную жизнь. «Оставь Его!» - полились громовые раскаты откуда-то сверху – «Оставь Его! Остафьево, следующая остановка Силикатная». Глас раздался вовремя, нам пора выходить. После Силикатной сразу Подольск, если выйти там, можно не угадать с платформой и нашу Тройку стреножит притаившийся в тоннеле турникет.

 Силикатная – Столбовая – Молоди. Едем практически тем маршрутом, по которому возвращался к себе в Крымское ханство Девлет Гирей после устроенной им грандиозной Московской резни с пожаром в 1571 году. Победа далась крымскому хану легко, потому на следующий год решил повторить. Предвкушая большую поживу, охотников участвовать в набеге набралось много, к крымским татарам примкнули ногайцы, черкесы, был даже полк янычар. Принято считать, что Девлет Гирей привёл примерно столько же воинов, сколько Мамай на Куликово поле – около 60 тысяч. Незаметно развязав пояс Пресвятой Богородицы, так называлась цепь укреплений, возведённая незадолго до этого по указу Ивана IV на южных границах государства, татарский дракон начал своё движение по телу Святой Руси. Время для Московского царства было не самое лучшее: Ливонская война, чума да опричнина. Иван только для своих Грозный тут же умотал на север в сторону Новгорода, а Москва начала готовиться к осаде. Репрессии извели многих талантливых военачальников, к счастью не всех. Обороной на южных рубежах руководил «Рокоссовский шестнадцатого века» победитель Казани, уже успевший потомиться в «Грозненских» застенках князь Михаил Воротынский. Приказав молодому воеводе Дмитрию Хворостину вцепиться в хвост крымско-татарского дракона, Воротынский спешно стал укреплять свой гуляй-город. Потеряв хвост, Девлет Гирей отвернул все свои пасти от Москвы и бросился на обидчиков, этого русские витязи и ждали. Погнавшись за Хворостиным, татары угодили прямо под пушки Воротынского. Истекая кровью, крымское войско продолжало безуспешно штурмовать укреплённый лагерь, пока Воротынский с Хворостиным не применили излюбленную ещё со времён Александра Невского разгромную тактику «между двух берёз зажать и нарушить», как описал процесс современник «Побежал еси, собака, крымской царь, не путем еси, не дорогою, не по знамени, не по черному!» Произошло это у проезжаемой нами станции Молоди. Призывать Историю к справедливости бесполезно, сегодня битва при Молодях находится в глубокой тени Куликовской, хотя после поражения Мамая уже через два года Тохтамыш стоял под Москвой, после битвы при Молодях крымские татары не тревожили столицу до 1591 года, почти двадцать лет, воевать было практически некому, ждали пока подрастёт новое поколение. Особенно примечательно, что победа при Молодях была одержана в соответствии с Суворовской наукой «не числом, а уменьем».

 Чехов - Шарапова Охота - Авангард. В Чехове наша «Птица-тройка» теряет все свои волшебные свойства и превращается даже не в тыкву, в бесполезный здесь кусок пластика. Нужно выходить, брать разовый билет и ждать следующей электрички. Кой-какими достопримечательностями располагает и Чехов. В окрестностях находится имение Мелихово, которое в 1892 Антон Павлович приобрёл и в котором до переезда в Крым семь лет жил. В ознаменование сего факта в 1954 село Лопасня, расположившееся на одноименной реке, и получило новое ко многому обязывающее имя. Природа любит симметрию, и второй конец Второго диаметра тоже связан с Чеховым. Поселившись у младшего брата в окрестностях Истры, бывшей до 1930 Воскресенском, Антон Павлович работал в местной больнице, года примерно до 1884, пока его писательский дар не возобладал над медицинским. В ознаменование сего факта следующая за Новоиерусалимской станция в противоположном Москве направлении названа Чеховской. Не смотря на огромный литературный талант, Чехов это не наше всё, наше всё Пушкин. Связан город Чехов и с ним. В городской черте расположена усадьба Лопасня-Зачатьевское, тут похоронен Александр Пушкин, но не Сергеевич, Александрович – старший сын. Почему здесь? - так захотели потомки, тут А.А. Пушкин часто бывал с матерью и её новым мужем П.П. Ланским, близким родственником Васильчиковых - хозяев усадьбы.

 На осмотр усадьбы времени у нас нет, садимся в поезд, идущий дальше. Следующая за Чеховым станция - Луч напоминает нам ещё раз, что «Второй центральный диаметр» закончился и мы, словно герой Высоцкого, «двигаясь по световому лучу без помощи, но при посредстве» доезжаем до Шараповой Охоты, в которой, если бы вышли, могли бы встретиться, как и космонавт из помянутой песни, с инопланетянами. Во всяком случае, их летающую тарелку тут видели в августе 1977. Следующие два года на НЛО были ещё более урожайными, не один десяток раз залетали. Откуда, бог весть, может из той самой Тау Киты. Понятное дело, уфологов сюда понаехало, если не со всей страны, то со всей области. Вроде бы даже место посадки обнаружили, самих звездолётчиков нет – «тут с ними нельзя состязаться: то явятся, то растворятся...». Возможно, инопланетяне наведывались сюда и раньше, а прежний владелец здешних мест граф Шарапов охотился именно на них, а не на дичь, обитающую в его лесах. Сохранились сведения, что кроме дичи полно было и лихого люда, названного разбойниками, грабившими проезжающих, а может это инопланетяне на контакт выходили. Такая авангардная версия могла прийти на ум только на остановке Авангард, следующая Серпухов, выходим.

 Занарье – Серпейка – Нара. Мы на привокзальной площади. Прежде чем заняться достопримечательностями, пробежимся кратенько по истории. Тайна возникновения города и его названия теряется в непроницаемой древности, хотя и не такой глубокой, как, скажем, у Москвы. Первое упоминание в духовной грамоте Ивана Калиты, при котором Владимирская Русь всё больше становится Московской. Так что Москву можно именовать не только Третьим Римом, но и Третьим Киевом, считая Владимир вторым. Благосостояние Московского княжества, как уже отмечалось, при Иване Калите сильно выросло и кратно превосходило другие русские княжества, так что даже если его поделить, куски всё равно оставались жирными. Такой делёж между тремя сыновьями Калита в своей духовной грамоте и проделал. Младший сын Андрей получил, среди прочего, Серпухов и стал первым Серпуховским удельным князем. Первым не всегда достаются лавры, чаще тернии, иными словами «нет печальней участи первых петухов», строчка из песни Александра Городницкого, приобретшая в наше время незапланированные автором дополнительные смыслы. Князь Андрей Иванович умер в самом расцвете сил, даже по тогдашним меркам, в 26 лет от свирепствовавшей в Московии чумы. На сороковой день после кончины Андрея, ну как тут не поверить в переселение душ, у него родился сын Владимир, получивший позже почётный титул Храбрый, самый известный Серпуховской князь. Это он вместе со своим двоюродным братом Дмитрием Донским разгромил татар на Куликовом поле. Да вот же эти бронзовые герои несутся бок о бок на лихих конях по привокзальной площади. Чтобы далеко не ускакали, водружены на пьедестал, до боли напоминающий Гром-камень под Медным всадником. Один в кольчуге и шлеме с мечом, второй простоволосый со знаменем. Видимо первый, рубившийся с татарами как простой дружинник, Дмитрий, а со знаменем руководивший засадным полком Владимир. Впрочем, у скульптора Ильи Дюкова может быть и своё авторское прочтение, хотя мастер скорее поклонник канона, вольно скопировавший у Медного всадника не только постамент, но и коней, опёршихся на задние ноги и могучие хвосты. Кто на памятнике Владимир, кто Дмитрий, мы доподлинно не выяснили, но Донские оба. Владимиру после победы над Мамаем молва присвоила тот же почётный титул. Возможно, из-за этого братья в конце жизни Дмитрия и поругались, не могли поделить славу, но скорее из-за более прозаических вещей: власти и богатства. Владимир, ссылаясь на лествичное право, претендовал после смерти Дмитрия «царствовать и всем владеть», но в итоге Великое княжество Московское и Владимирское досталось старшему сыну Дмитрия Василию I.

 С привокзальной площади нам нужно двинуться в сторону самого древнего Серпуховского монастыря – Владычного. Грузимся в автобус, Птица-тройка бессильна, в Подмосковье её бьёт в лёт Стрелка, в наших колчанах есть и она. По дороге обсудим название раскинувшегося по обе стороны от дороги города. Корень в названии очевиден – «серп», то ли тут их ковал какой-нибудь Серапион или Серпох, то ли заметили, что местная речка Серпейка серпообразно огибает исторический центр города - Красную гору, поросшую в те легендарные времена серпухой, растением из семейства сложноцветных, имеющим фиолетовые похожие на чертополох цветочки, неизвестно. Во всяком случае, на гербе города не серп, не серпуха, а павлин. Его с распушенным хвостом геральдмейстеры поместили на герб в первой половине XVIII века, получив на разосланный по городам и весям запрос: «Каких родов скоты, звери и птицы …, а особливо где есть род какой партикулярный?» из Серпухова ответ, что «в монастыре одном родятся павлины». Собственно в этот монастырь мы и едем, павлины там водятся до сих пор. Основан Владычный Введенский монастырь в 1360. Номинальным основателем считается тогдашний митрополит Всея Руси Алексий, фактически его келейник первый настоятель монастыря Варлаам, разумеется, преподобные действовали по особому соизволению Божьей Матери: «Алексие! Подобает тебе монастырь поставити имени Моему в пределе града Серпухова, тамо бо возлюбих место». Первый каменный собор Введения во Храм Пресвятой Богородицы, отсюда и название монастыря, был готов к 1362. Нынешняя ипостась отсылает нас в конец XVI века во времена Бориса Годунова. Этот первый из российских монархов, получивший своё место благодаря активному использованию предвыборных технологий, побывал здесь во время своего похода на крымского хана Казы Гирея в 1598. До кровопролития тогда не дошло, хватило демонстраций силы, и всё закончилось подписанием в Серпухове мирного договора. Современники Введенского храма - более камерный Георгия Победоносца и надвратный мученика Феодота Анкирского. Этот малоизвестный сегодня святой жил в третьем веке и прославился как страж чести семи непорочных христианских дев, за что и поплатился. Во Владычном монастыре удостоился собственного храма, поскольку являлся, всюду блат, небесным покровителем Бориса Годунова. Ныне монастырь женский и заступничество Феодота Анкирского в тему, но до 1806 монастырь был мужским, пока не пришёл в упадок и не запустел. Возможно, послушники спились, поскольку именно здесь в 1878 была обретена чудотворная икона «Неупиваемая Чаша», эффективно борющаяся с алкогольной зависимостью. К сожалению, первообраз иконы в 1929 году был утрачен, в самый разгар развёрнутой в тот год Советом Народных Комиссаров мощной антиалкогольной компании, «совпадение – не думаю». Разумеется, та антиалкогольная компания ощутимых результатов не дала, как и последующие. Когда последний воинствующий трезвенник Михаил Горбачёв покинул Кремлёвский олимп, было принято решение о воссоздании Неупиваемой Чаши, что и было исполнено в 1992 иконописцем А. Соколовым. Икону поместили в мужской Высоцкий монастырь, туда мы отправимся позже, а Владычный монастырь, поскольку с женским алкоголизмом нужно бороться тоже, получил список с иконы Соколова в 1996.

 Разговоров пока хватит, мы на месте, нас встречают – это бронзовый Варлаам Серпуховской, главный строитель и первый настоятель. Проходим за краснокирпичные стены с узнаваемыми «а-ля Московский кремль» зубцами. Сбоку огороженный сеткой птичник, в котором горделивы, величавы выступают будто павы, собственно это они и есть, скромные серо-бурые подруги расцвеченных всеми цветами солнечного спектра самцов. В самом центре, нет не павлин, петух, похоже здесь он «первый парень на деревне», зашуганного павлина замечаем не сразу, он в одном из углов рядом с метёлками, почти у параши, не обращая ни на кого внимания, занимается своим оперением, похоже, с разведением павлинов тут проблемы, «о времена, о нравы». В храмы доступа нет, нам остаётся только внешний осмотр, да изучение стенда, где кроме сегодняшних, есть фотографии, иллюстрирующие плачевное состояние монастырских строений в советское время.

 Тут всё отреставрировано полностью, но есть в Серпухове место, где реставрация замерла на полпути, я о храме Спаса Нерукотворного Образа. Туда и отправимся, нам показали короткую дорогу, и мы идём через сосновый лесок, вдыхая ароматный воздух. Собор не такой древний, как осмотренные нами во Владычном монастыре, создан в конце позапрошлого столетия в неорусском стиле, имитирующем московское узорочье, но за свой недолгий век хлебнул немало, как и большинство культовых сооружений. Наш повышенный интерес к храму Спаса Нерукотворного выдающаяся рукотворная деятельность архитектора, знаменитого даже по московских меркам. Автор проекта – Роман Клейн, создатель зданий Верхних торговых рядов (ГУМа), магазина Мюра и Мерелиза (ЦУМ), музея изящных искусств Пушкина и много чего ещё в Москве и окрестностях. Храм вернули РПЦ в конце 90-х. Восстановили утраченные шатёр и купола, но в упрощённом виде, не особенно сверяясь с сохранившимися фотографиями. Колокольню вообще восстанавливать не стали и сегодня она больше всего похожа на древнеримские развалины. Потерявший свою былую высоту и в физическом, и в духовном смысле храм оказался закрытым, хотя согласно вывешенному на дверях расписанию должен был ещё минут 10 работать. Рядом с церковью кладбище, арка полуразрушенной колокольни служит туда входом, символично, умирают не только люди, но и здания, мысли, стремления, идеалы.

 Район в котором мы находимся называется Занарье – правый берег реки Нара, пора перебираться на левый и двигать к центру. Вот и Соборная, она же Красная гора, тут у впадения в Нару уже помянутой нами всуе Серпейки стоял когда-то Серпуховский кремль, в 1374 дубовый, с 1556 белокаменный. После падения Крымского ханства надобность в нём отпала, и в Романовской России он начал медленно и мучительно разрушаться, в Советской же его разрушили быстро и безболезненно, хотели камни использовать при строительстве метро. Разобрали, привезли в Москву, для метро камень не подошёл, но отвозить назад и снова собирать уже не стали. Зато теперь можно с разных сторон забраться на Соборную гору, и ничего не мешает осмотру с этой вершины расположенных в непосредственной близости в изрядном количестве храмов. Три мушкетёра этой боевой ватаги церкви Успения, Ильи Пророка и Троицы. Самая древняя в этой троице церковь Святой Троицы самая от нас дальняя, незамысловатый четверик, пятиглавие, шатровая колокольня. Время её строительства 1670 год, ставший началом мирной жизни города. Крымско-татарские набеги, смутное время, крестьянские бунты сильно потрепали Серпухов, а большой пожар 1669 чуть не спалил дотла. Церкви Успения и Ильи Пророка почти одногодки – 1744 и 1748, соответственно, но до чего несхожи, всё дело в позднейших перестройках. Реконструкция церкви Успения Пресвятой Богородицы, осуществлённая в середине XIX века, попыталась бережно сохранить первообраз, разве что в колокольне видны кой-какие новации. Реставраторы церкви Ильи Пророка, действовали более радикально, в той же середине того же века заменили луковичные купола «перевёрнутыми вазонами», разукрасили традиционные восьмерик на четверике лепниной до неузнаваемости. Получился совершенно другой образ, лучше или хуже первоначального – неизвестно, но явно выделяющийся среди остальных. Может именно поэтому, хотя не факт, церковь Ильи Пророка даже в советское время не закрывали.

 Кроме описанной нами троицы церквей на Соборной горе есть ещё церковь Троицы Живоначальной. Чем Святая троица отличается от Живоначальной, понять довольно затруднительно, как и сам догмат о троичности, появившийся на пару сотен лет попозже Христа и его последователей. Видимо, под Святой Троицей понимается сама божественная триада, изобразить которую напрямую нельзя – Бог невидим, можно только аллегорически. Этим путём пошёл, например, Андрей Рублёв, изобразив «ветхозаветную троицу» в виде трёх ангелов, явившихся Аврааму «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него». Такие иконы и именуют Троицей Живоначальной. Ещё у христиан есть праздник Троицы, на этот раз Святой, отмечаемый католиками и православными раздельно даже тогда, когда Пасха у обеих конфессий совпадает. Православные отмечают праздник Троицы в день Пятидесятницы, когда через семь недель после Пасхи на апостолов сошёл Святой Дух, и они заговорили на иностранных языках. Католики этот день называют Духовым и отмечают отдельно, а Троицын день празднуют неделю спустя. Как сказано было вторым лицом Святой Троицы «истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь», так и храм Живоначальной Троицы воздвигнут прежде остальных, по самым смелым расчётам в 1380 перед Куликовской битвой, он почти ровесник города. Разумеется, сначала храм был деревянным, к XVI-му веку пообветшал, «тогда взяли каменья», но не «чтобы бросить на Него», а чтобы сложить новый храм. В первой половине XIX века его перестроили в духе классицизма, угловатые восьмерики заменили круглыми объёмами, переделали колокольню. Реставрация семидесятых годов прошлого века отсекла от колокольни «всё лишнее», вернув ей первоначальный вид, колокольня оказалась шатровой, что, на мой взгляд, не очень гармонирует с обликом самого храма. Немного портит вид строительный забор, окружающий собор, реставрация тут ведётся с 2017, так следует из таблички, предполагаемое время окончания, естественно, не указано – всё в руках божьих. Если взгляд от Троицкого собора устремить вдаль, он зацепится за колокольню и купол кафедрального Никольского собора, именуемого также храмом Николы Белого. Кафедральным храм стал по историческим меркам не очень давно в 1924, присвоил ему этот титул патриарх Тихон за год до своей смерти и за пять лет до закрытия собора. Кстати, именно тут был утрачен первообраз «Неупиваемой Чаши», переехав из закрытого чуть раньше Владычного монастыря. Закрывшись, храм врачевал уже не души, но тела серпуховчан, они, правда, себя именуют серпуховичами, тут работала макаронная фабрика. К своим прежним обязанностям храм вернулся в 2005. Тогда это перестроенное в середине позапрошлого века здание в соответствие со стилем московский ампир тщательно отреставрировали, снабдили пятитонным колоколом и побелили, чтобы не было расхождений с названием.

 Прежде чем спуститься с холма, проведём рекогносцировку, определим направление дальнейшего движения. Вон оно Занарье, мы оттуда пришли, вон купол пропущенного нами по неведенью храма. Это Сретенская церковь, выстроенная в весьма распространённом в Москве, но редком в Серпухове стиле Нарышкинское барокко. Вот он любимый московскими строителями того времени классический восьмерик на четверике, побелочка, цветные кантики, а вот с каменным кружевом и другими барочными финтифлюшками – облом, то ли Нарышкинское оно же Московское барокко, переродившись в Мособластное, поскромнело, стало экономичнее в средствах и выражениях, а может декоративные элементы обломало безжалостное время, восстанавливали церковь чуть не из руин. Наш взгляд смещается левее, вот высокая колокольня, голубые купола, мощные сторожевые башни, это Высоцкий монастырь, туда мы и направимся. Задержимся на минутку у подножия Красной горы, осмотрим пару троек бронзовых скульптур, творчество автора конного монумента на привокзальной площади Ильи Дюкова. Первая композиция – памятник стрельцам, охранявшим южные подступы к столице в XVI - XVII веках. Конкретно эти, отлитые в натуральную величину, в карауле с 2018 года, один в картинной позе держит свою страшную алебарду, по-русски бердыш, второй подустал и на положенный по уставу бердыш тяжело опирается, третий, сидя кашеварит. Необходимые для ближнего боя сабли у стрельцов на поясах, а огнестрельные пищали от греха подальше составлены в пирамидку. Вторая группа, расположенная через дорогу у реки более миролюбива и носит название Рыбачки. Дедушка забросил удочку, у внучка в руках сачок или подсачник, их общий улов плещется в кадушке, к которой приставлен надёжный сторож – кот. Илья Дюков автор плодовитый, недавно его Чайковского установили в Клину, но больше всего работ скульптора в родном Серпухове. В Принарском парке, это рядом с Высоцким монастырём, ждут молодожёнов его Пётр и Февронья. На улице Чехова есть памятник, кому бы вы думали, Чехову, не Дюковский, автор С.В. Сагайко. Антон Палыч вальяжно расположился на скамейке и пристально наблюдает. Что же такое заметил великий писатель, нет не то, «что умный любит учиться, а дурак учить», он заметил после своего двадцатилетнего одинокого сидения Анну Сергевну, даму с собачкой, ту самую, которая «выросла в Петербурге, но вышла замуж в С.», вот Дама уже творение, как не покажется странным, рук Ильи Дюкова. Самая многофигурная композиция нашего заслуженного скульптора на Сенной площади, не питерской, местной, называется Ярмарка. Источники говорят, что первым из скульптурной группы появился кот, потом собака, чистильщик обуви и крестьянка с гусем. Последними на Ярмарку прибыли лотошник, часовщик, многодетный фабрикант с семейством и городовой. Стоит отметить, что со своими обязанностями городовой справляется плохо, неизвестные вандалы у лотошника отрывали леденец, на девушку с гусем наехала машина, а у самого городового крали саблю. Как в такой тревожной обстановке Илья Дюков решился отливать из бронзы совсем крошечных павлинчиков, непонятно, видимо, решил, что на этих родных каждому серпуховичу птичек рука у вора не поднимется. Всего было задумано изготовить их тринадцать и установить в разных местах Серпухова, организовав своеобразный квест. Каждый павлинчик имеет своё название и располагается в соответствующем его «профессии» месте. Первым установили у театра «Театрала», потом у стадиона «Спортивного арбитра», далее возникли «Художник» у музея, «Повар» у ресторана, «Станционный смотритель» на вокзале, «Читатель» у библиотеки, у Следственного комитета «Следопыт». Есть ещё «Дворник» с метлой, «Защитник» с мечом и в шлеме, «Доктор» со стетоскопом, «Пожарный» с брандспойтом, «Турист» с фотоаппаратом и биноклем. Последним, видимо самая ненужная в нашей стране профессия, своё место у школы занял «Учитель» с глобусом.

 Наш путь был проложен так, что ни один Дюковский павлинчик нам по дороге не попался, но избежать столкновений с павлинами вообще в Серпухове практически невозможно. Их изображают на указателях, стенах домов, павлиний хвост имитируют клумбами, да и у Ильи Дюкова нет монополии на скульптурных павлинов, другие художники тоже пытаются самовыражаться в этом жанре. Развивая павлинью тему, мы почти добрались до места, осталось подняться на холм, и вот он мужской Высоцкий монастырь. Отцами-основателями считаются два исторических персонажа – Владимир Храбрый и Сергий Радонежский. Владимир выбирал место и возводил крепкие стены, чтобы обезопасить свои и брата Дмитрия владения от татарских набегов с юга, а Сергий выбивал разрешение и благословение в Небесной канцелярии. Летопись утверждает, что Сергий со своим учеником Афанасием, ставшим первым настоятелем монастыря, добрались сюда пешком. От Троице-Сергиевой лавры далековато, мы от Соборной горы шли и то умаялись. Хотя возможно шли они не из лавры, а из другого основанного Сергием монастыря, коих по подсчётом историков вместе с Высоцким – девять, Ближайший – Старо-Голутвин в Коломне, тоже не рядом, но достижимо. Возвращаясь с Куликова поля, Владимир Донской-Храбрый похоронил тут своих павших воинов. Описывать подробно историю монастыря вряд ли стоит, она в целом повторяет историю Серпухова: в 1382 тут похозяйничал Тохтамыш, в 1408 Едигей, в 1571 Девлет Гирей, в 1610 поляки. Видимо из уважения к столь бурной истории Высоцкий монастырь имеет почётный статус «ставропигиальный», в сильно вольном переводе «независимый», иными словами, такой монастырь подчиняется не местной епархии, а непосредственно патриарху или синоду. В начале XX века в Царской России это высокое звание носили только 6 монастырей, все мужские, Высоцкий не в их числе. В лихие 90-тые сильно девальвировались не только денежные знаки, но и почётные звания, титулы, награды, не обошла чаша сия и «ставропигию». Сегодня ставропигиальных обителей в Москве – 15, в области – 11, в других регионах России – 8, немного есть и за рубежом. Приступим к осмотру, главный храм обители - Зачатия Пресвятой Богородицы святой праведной Анной или просто Зачатьевский, возведён над братской могилой павших в Куликовской битве воинов ещё Владимиром Храбрым. Сегодняшняя реинкарнация собора времён Бориса Годунова, мощные стены и сторожевые башни монастыря из времён Алексея Михайловича, трёхъярусная колокольня 1840 года. В монастыре есть ещё несколько церквей: Покрова Пресвятой Богородицы и Сергия Радонежского, но в глаза они не бросаются – больно безлики, построены в конце XVII, но дальнейшие реставрации смыли всю индивидуальность. О построенном в конце XIX века в византийском стиле храме Всех Святых этого не скажешь, возводил его уже помянутый нами Роман Клейн, но последняя реставрация, мне кажется, и этот храм, слишком омолодив, несколько подпортила. Внутрь храмов не заходили, даже в Покровский, в котором находится вновь обретённая «Неупиваемая чаша», поскольку во врачуемой с помощью иконы области проблем не имеем. Вот куда надо было ехать Венедикту Ерофееву, а не в его Петушки искать «попу с косой» да приключения. Похоже, у насельников монастыря проблем с горячительными напитками нет тоже, во всяком случае, территория монастыря ухожена, всё растёт, цветёт и пахнет, а по стриженой травке важно выхаживают, нет не павлины, их товарищи по отряду, соседи по семейству – цесарки, чуть менее декоративные, но, наверняка, не менее вкусные.

 Раз пошли такие мысли, нужно подкрепиться, к сожалению, монастырская трапезная цесарок не включала и вообще не баловала ни изысками, ни разнообразием, поэтому свой голод утолили в одном из домашних кафе, оно, собственно, так и называется Home cafe, находится на Калужской улице. Время ковидное, и кафе работало только на вынос. Нам всё упаковали в разовую тару, и мы, пользуясь приложенными разовыми приборами, пообедали на устроенной рядом с кафе скамеечке. В такой ситуации на кулинарные шедевры не рассчитываешь, но всё было свежим и вкусным, так что никаких претензий и разочарований не возникло. Возникло разочарование по поводу одного гастрономического серпуховского бренда, описанного в интернете. Если говорить о туризме в Московской области самым посещаемым является Коломна. Там и богатая история, и кремль, и обилие церквей, старинные монастыри и кулинарные заманухи, главные из которых пастила и калач. Серпухов, имеющий схожую историю, оба города прикрывавшие столицу с юга от шаставших по Муравскому и Изюмскому шляху татар, оказался в тени более удачливой Коломны. Церквями или другими историческими памятниками Коломну не переплюнуть, поэтому решено было нанести удар по калачу. В Серпухове созрела идея своего хлебобулочного изделия под названием «серпец». В найденной нами заметке сообщалось «В июне 2019 года впервые был проведен фестиваль Серпца и серпуховского купца». Мы узнали, что, также как калачи, серпцы после выпечки могут обогатиться разными начинками: ветчиной, сыром, джемом, сгущёнкой. Почему-то среди начинок не было упомянуто самой очевидной, на месте пекарей я бы предлагал только две разновидности «серпец с яйцами» и «…без…». Сколько мы обошли булочных, кулинарий и кондитерских не сосчитать, серпца нигде не было, видимо проект загнулся. Выругавшись в сердцах сообразно моменту «серпец с ним», двинулись в сторону вокзала. По дороге в окнах одного давно требующего ремонта здания мы всё-таки увидели нечто серпообразное, вкупе с молотом, это была штаб-квартира местной ячейки КПРФ, ещё в окнах красовались три бюста. Я предложил дочке установить, где чей, Ленин и Маркс были опознаны почти сразу, а Энгельс так и остался инкогнито.

  Возвращаясь, не мог ответить себе на вопрос, стоили полученные впечатления тех трудностей и времени, затраченных на поездку. Может быть, от Новоиерусалимской лучше было ехать в противоположном направлении. Не смотря на то, что «жизнь невозможно повернуть назад, и время не на миг не остановишь», проделаем это процедуру для читателей, но в следующей части.