На следующий день была намечена дополнительная экскурсия, то есть за отдельную плату. Япония страна дорогая, поэтому цены на экскурсии соответствующие. Когда-то Токио являлся самым дорогим городом мира, но уступил пальму первенства Москве. Дополнительные экскурсии можно было оплатить и в Москве, так большинство и поступило. На месте оказалось, что московские цены на экскурсии выше токийских, если не на много, нет вопросов, но когда они выше почти вдвое… Экскурсия, о которой идёт речь, имеет целью посещение Хаконэ. Хаконэ это национальный парк, из которого гора Фудзи смотрится наиболее живописно. Сначала мы думали добраться туда самостоятельно, но поскольку это было сопряжено с некоторыми сложностями и пересадками, приобрели в гостинице английский вариант обсуждаемой экскурсии. По дороге, а это почти два часа, наш англоязычный гид Кумико скучать нам не давала. После общей информации о стране стала обучать нас началам японского языка, счёту, понятно, на японском. Потом устроила по пройденному материалу небольшую викторину – призы открытки. Нам досталась с видом Фудзи. Мы попросили её поставить на открытке свой автограф, она написала мелко почти печатными буквами «kumiko». Мы этим не удовлетворились и попросили написать своё имя по-японски, тогда она присовокупила два иероглифа, мы поблагодарили, но были немного разочарованы. Ещё Кумико рассказывала об успехах японского автопрома, попросила поднять руки тех туристов, кто ездит на тойоте, и каждому владельцу отвесила поясной поклон. Кстати, таких поясных поклонов, мы ждали ещё в Москве в аэропорту, поднимаясь на борт японских авиалиний, увы, нас ожидал только кивок, стюардессы, знакомые с европейскими формами приветствий, решили не гнуть спины понапрасну. Наконец, показалась и Фудзияма, мы встретили её, так же как прапорщик встречает нерадивого солдата «почему без шапки». Увы, из-за тёплой осени и прочих аномалий снежный покров на её вершине практически отсутствовал, так, несколько мелких проплешин, а мы то наивно полагали, что Фудзи как Михаил Боярский – без шляпы никому не показывается. Так что зрелище Фудзиямы сильно разочаровало. Для японцев Фудзияма, словно любимая женщина - мало смотреть, надо взобраться. Поэтому нас тоже везут на площадку, находящуюся на высоте порядка 2000 метров над уровнем моря, напомню, что сама Фудзияма имеет высоту 3776, оттуда любители длительных восхождений начинают пеший подъём, а мы, туристы лишь любуемся открывающимися с горы видами, посещаем сувенирный магазин и общественный туалет, кстати, отделения для разных полов помечены не только разными знаками, как во всех странах, но знаки эти ещё и разного, мужской – синего, женский – розового, цвета, надеюсь, все посетители понимают это правильно. Народу, совершающего восхождение, немного, опять не могу отделаться от сравнения с Китаем, там в роли национальной любимицы выступает Великая Стена, и ежедневно миллионы граждан совершают восхождение. Как говорится, поставь простую, ясную, достижимую цель, и народ потянется. Следующий номер программы – катание на кораблике по озеру Аси, в водах которого, так написано в путеводителях, отражается Фудзи. Кораблики – стилизованные копии пиратских фрегатов, с мачтами, но без парусов, на палубе пара муляжей кровожадных охотников за сокровищами, так что японские дети, а их на судне много, в восторге, они носятся по палубе, фотографируются друг с другом и с пиратами, смешно выставляя пальчики в форме латинской V – victory. А взрослым надлежит застыть в немом восторге и погрузиться в созерцания прекрасной Футзиямы, но увы… Как гласит японская поговорка -Морская погода, как сердце красавицы, холодна и обманчива. Кумико, правда, доносит до нас эту пословицу в несколько искажённом виде, сравнивая погоду с сердцем мужчины, видимо, наболело. Так или иначе, мгновенно налетает ветер, таща за собой плотные облака и все окружающие озеро горы, словно в фокусе Девида Копперфилда, исчезают, оставляя для обзора лишь поросшие лесом холмистые берега. После путешествия по воде, нас ждало путешествие по воздуху. Мы поднимаемся к серным источникам в кабинке канатной дороги. Ветер разыгрался не на шутку, он раскачивает нашу кабинку, висящую над пропастью, к ужасу находящихся с нами дам, ужас этот они не таят глубоко в себе, а шумно делятся им с окружающими. Наконец, мы на нужной вершине. Кстати, наших русских товарищей, совершавших экскурсию попозже, из-за сложившихся метеоусловий по канатной дороге не повезли, а доставили к источникам на автобусе. Ветер буквально валит с ног, донося характерный запах серных испарений, от дымящихся этими испарениями склонов. Можно подойти поближе, туда ведёт тропинка, где и дыму побольше, и запах порезче, и между камней сочится вода. Вот и все развлечения выбранной экскурсии. Разумеется, между описанными мероприятиями был обед, его можно было выбрать в европейском стиле, так поступило большинство нашей англо-говорящей или точнее англо-понимающей группы, и наслаждаться жареной курятиной с картофельными крокетами. Мы же пошли другим путём, заказав себе в том же ресторане обед в японском стиле, по цене это даже вышло немножко дешевле, чем у европеоидов. На этот раз японский обед опять же состоял из некоторого количества непонятных салатов разного вкуса, непременных мисо-супа и плошки риса, а главным блюдом было сашими, по-разному нарезанные куски свежей рыбы и морепродуктов разных наименований, к ним соответствующий соус. Довольно вкусно, но по мне немного не хватало остроты. Видели мы в Хаконэ и первые красные клёны. Они отличаются от привычных нам не только размером, понятно, что они меньше и тоньше, но также формой листа, более ажурные что ли, и окраской, цвет более ровный и насыщенный, впрочем, у нас ещё будет время и место о них поговорить.На следующий день нас ждал Киото, самая знаменитая из древних столиц Японии. От Токио это 400 с лишним километров, поэтому доставит нас туда скоростной поезд Синкансен, он же Шинкансен. Этот японский звук, обозначаемый в английской транскрипции как «sh», произносится у нас, так уж сложилось, по-разному: сасиси-сашими, суши-суси, а в японском произношении он ближе всего к нашему мягкому «Щ», но уже поздно всё менять. От нашей гостиницы до ж.д. станции Шинагава, или Синагава, недалеко. Нас до вокзала сопровождает Оксана, та, которую я мучил туалетными вопросами. По дороге с изумлением наблюдаем очередь японцев в открывающийся Макдональдс, стремление к экзотике в человеческой природе неистребимо. Роль Оксаны заключается в обилечивании и слежении за нашей посадкой. Она проводит подробный инструктаж. Билет нужно пропустить через турникет, но поскольку нас много, служители станции пропускают нас так, осуществляя визуальный контроль. Главная сложность успеть погрузиться в вагон, поскольку Синкансен не опаздывает ни на минуту, и ни на секунду дольше положенного на станции не задерживается, а нас много. Эта пунктуальность поможет в дальнейшем выйти на нужной станции, необходимо лишь в указанное в билете время оказаться у открывающейся двери, и вы на месте, не дай бог проспать. На платформе обозначено, где будут двери и какого вагона, а весь остальной край платформы огорожен невысоким заборчиком. Среди наших туристов оказалось много последователей братьев Люмьер, я в их числе, желавших самолично сотворить шедевр, запечатлеть вечный сюжет – прибытие поезда, поэтому последних наставлений Оксаны я не слышал. Погрузка в наш четырнадцатый вагон проходит организовано, я успеваю занять своё место, и как оказалось вовремя, поскольку Оксана дала указание для убыстрения погрузки занимать любые свободные места, и наш послушный народ в своём большинстве это указание как мог выполнил. Порочность данной директивы обнаружилась уже на следующей станции. В вагон зашёл японец в строгом тёмном костюме и предъявил билет на занятое нашим туристом место. Наш место безропотно освободил и пошёл сгонять с места, которое указано на его билете, следующего, тот третьего, ну и так далее. Это напоминало весёлую детскую игру или хэппининг, когда-то модно-авангардное театральное течение, и сопровождалось злорадным смехом тех, кто занял место в соответствии с билетом изначально. Синкансен имеет обтекаемую форму, длинный вытянутый нос, а изнутри вагоны напоминают салон самолёта, с одним довольно широким проходом, все кресла по ходу движения, их на конечной станции разворачивают для обратной дороги вручную. По вагонам ходят, продают разную еду и напитки, но не люди неместные, как в наших электричках, а симпатичные девушки в форменной одежде. Кстати, нищие в Японии мал-мало, но есть, видели своими глазами. Говорят, Синкансен, вырвавшись на оперативный простор, может развивать скорость до 400 километров, но на нашем маршруте часты остановки, поэтому разогнаться ему как следует не удаётся, и он неспешно телепается со средней скоростью чуть за двести, причём её совершенно не чувствуется, всё настолько плавно, даже уши не закладывает. Само собой разумеется, пребываем точно по графику. На платформе наши две группы встречают гиды, нам достаётся та, что постарше, с именем Ицуми. Она просит немножко подождать на платформе, чтобы не создавать толчею и дать возможность погрузиться в автобус первой группе. Когда к автостоянке подходим мы, автобус, на лобовом стекле которого красуется бумажка с цифрой два, занят нашими товарищами, а автобус с цифрой один свободен. Возникло некоторое несоответствие между номерами автобусов и групп, устранить которое можно несколькими способами, например, перенумеровать группы, или, скажем, автобусы. Известный японовед Владимир Цветов говаривал, что любую проблему можно решить тремя способами: правильно, неправильно и по-японски. В нашем случае японское решение выглядело так: группу № 1 вежливо попросили покинуть автобус №2, в качестве извинений, каждому персональный, глубокий поклон. После того, как автобусы были заняты в строгом соответствии с номерами, наша экскурсия началась. Первым делом, Ицуми знакомит нас с графиком пребывания в Киото, в её таблице указано начало и окончание всех мероприятий, посещение того или иного объекта, свободное время, обед, всё регламентировано. С удивлением обнаруживаю, что самый знаменитый из садов камней сад Рёандзи не входит в программу нашего посещения Киото. Как так, спрашиваю. Вот так отвечает Ицуми, не успеваем. В нашей программе три объекта посещения: Храм чистой воды, Золотой павильон и самурайский замок Нидзё. Кроме того, запланирован обед, и это должно поглотить всё наше время в Киото - чуть более шести часов. Увы, стоит отметить, что в групповых турах время расходуется крайне неэффективно, то кого-то или чего-то ждёшь, то куда-то спешишь, а когда тебе, наконец, дают свободное время, оказывается, что в данном месте ничего особо интересного нет, а всё самое важное осмотрено раньше мельком и на бегу. В более «туристически ориентированных» странах стараются по возможности удовлетворять возникший у гостя интерес. Хотите осмотреть ещё и это, что же, пожалуйста, нужно только доплатить…, более того сами этот интерес инициируют, предлагая за отдельную плату осмотреть, не входящее в плановую экскурсию. Правда, стоит отметить, что мои пояснения о необходимости осмотра Сада камней Рёандзи не нашли понимания и в группе. Счастливые обладатели электрических унитазных сидений послали меня, нет, не в места опосредованно связанные с их приобретением, и даже не в о-фуро, японскую баню, а осматривать интересующий меня сад самостоятельно в другой день. Туристка, несколько более интересующаяся японской историей и культурой, поинтересовалась у гида, будет ли на нашем пути сувенирный магазин. Утвердительный ответ её полностью удовлетворил. В туристических группах всегда попадаются люди, которые выбрали данный тур ну по совершенно непонятной причине. Разве что вернуться домой и сказать: видели это всё, абсолютно ничего интересного. Так получилось, что в японском вояже таких людей оказалось больше среднего. Беседовал с одной такой туристкой о впечатлениях от Никко, это дополнительная экскурсия рассказ о которой впереди. Вот, что она поведала: ужас, полно народу, а меня их храмы вообще не интересуют, я православная и храмы предпочитаю православные. Ну и кто её гнал в Японию, кто заставил заплатить дополнительные деньги, для экскурсии совсем немаленькие – более двухсот евро, почему бы ей вместо этого не отправиться по Золотому кольцу, в Псков или Новгород! Но, напоминаю дорогим читателям, что в данный момент мы находимся в Киото, сегодня это большой город с населением почти два миллиона человек, а количество храмов примерно 1800, большинство, разумеется, крошечные. Я ещё немного покритиковал предложенную культурную программу, поинтересовавшись почему и Серебряный павильон в неё не попал, оказалось, что он на генеральной реконструкции, а потом погрузился в глубокие размышления, не предпочесть ли всё-таки какому-нибудь запланированному объекту сад Рёандзи.Первая остановка нашего автобуса – Киёмидзудэра, храм чистой воды, между прочим, один из номинантов на звание «новое чудо света». В список семи победителей не попал, но в число четырнадцати финалистов пробился. Правда, не совсем понятно, почему Япония выдвинула на «новое чудо» именно его, много раз уничтожаемого пожаром и возрождаемого вновь и вновь. Возможно, это самый большой и один из самых священных японских храмовых комплексов. Герой Жана Рено из Васаби тоже не оставил его без внимания. Если лучшее время осмотра, описанных ранее памятников, весна, цветение сакуры, то храм Киёмидзудэра особенно прекрасен осенью. Красные клёны, во всяком случае, так на открытках, буквально сжигают его каждую осень, заставляя вспоминать в пламени со всех сторон окружающего его пожара самые драматические страницы своей истории. Нам и тут немного не везёт, мы прибыли раньше, чем нужно, будь проклята аномально тёплая осень, вместо сплошного пожара можем лицезреть лишь отдельные «очаги возгорания». Что ещё запомнилось, громадная сцена в главном здании комплекса, а помещения для посетителей находятся строго под ней. И им, разумеется, не видно происходящего на сцене. Почему так, да потому что представления устраиваются вовсе не для них, а для других зрителей, тех, что смотрят сверху, для богов. Во время осмотра достопримечательностей меня «отлавливает» группа японских школьников, точнее школьниц, они более усердны в учении, и здесь они тоже выполняют школьное задание. В их задачу входит подойти к человеку, говорящему на английском, и взять у него небольшое интервью. Со мной это случилось уже во второй раз. Первый раз со мной вошли в контакт в Камакуре, там детишки были поменьше и с учительницей, которая после моих ответов на детские вопросы грубо мне польстила, поинтересовавшись не из Великобритании ли я, как будто мой английский можно принять за натуральный. В Киото девочки рассказали, как их зовут, сказали, что счастливы меня видеть, поинтересовались откуда я приехал. Слово «Раша» им ничего не сказало, похоже, оно не входит в их обязательный словарный запас наиболее употребимых слов. Россия или Руссия, так они это произносят, – гораздо понятнее. Далее попросили показать мой родной город на карте, он оказался почти у самого края, поскольку на их политической карте мира в центре, разумеется, Япония. Также узнали название моего любимого вида спорта и моё отношение к суши. Всё это было тщательно записано в соответствующие тетради. Я, в свою очередь, поинтересовался сколько им лет, оказалось, по двенадцать. Семилетние камакурские стьюденты, так они себя называли, этого моего вопроса не поняли, пришлось вмешиваться учительнице. Далее мне вручили сувенир на память, в Камакуре это был традиционный бумажный журавлик оригами, а в Киото самодельная открытка - аппликация. В ответ я достал кулёк конфет и угостил интервьюеров. Каждый взял по одной, а все мои уговоры забрать оставшееся ни к чему не привели. Как это можно откомментировать, только выразить восхищение японским воспитанием. И подходу к изучению иностранного языка тоже. После этого мы сфотографировались на память, инициатива исходила от японской стороны, и тепло расстались. Вообще детей, одетых в школьную форму, на всех исторических объектах очень много, их везут целыми автобусами, с детства прививая любовь к родной стране. Кроме главного здания на территории комплекса непременная пагода и прочие культовые постройки и монументы, разумеется, ландшафтный парк-сад и пруды. Что этот храм отличает от остальных – источник, читатель не забыл, мы на территории храма Чистой воды, так вот сооружён, прилепившийся к склону, специальный павильон, с крыши которого по специальным желобам падают вниз три струи. Можно взять, дождавшись своей очереди, черпак с длинной деревянной ручкой и попробовать из тех струй чистой воды. Одна из струй дарит красоту, другая здоровье, третья ум. Разумеется, вода первой пользуется наибольшим спросом, а последней наименьшим. Здесь на дорожках Киёмидзудэры нам встретился просящий милостыню буддийский монах в конусовидной соломенной шляпе и деревянных, прикрученных к ногам простыми верёвками, сандалиях. Но главная удача, мы столкнулись нос к носу с двумя гейшами. Киото славится своей школой, выпускающей представительниц этой уважаемой профессии, тут их называют гейко. Почему так, неужели хохлушки добрались и сюда и как везде теснят своих конкуренток. Были ли встреченные нами гейши первокурсницами, выпускницами или дипломированными специалистами понять не удалось. Куда-то шли они по своим делам неторопливым шагом, стуча своей обувкой на толстой деревянной платформе, останавливаясь время от времени отдохнуть и попозировать многочисленным желающим. Одна в красном кимоно, другая в синем, одна потоньше и повыше, другая потолще и пониже, можно сказать на любой вкус. Обе в париках, с белёными лицами. Краска на лице нанесена тонко и эмоций не скрывает, то есть перед нами были не застывшие маски, а живые лица, которые улыбались, удивлялись, вели себя естественно. Белая краска с лица переходит на часть шеи и спину, образуя, если смотреть сзади, пленительный изгиб между окрашенной и нетронутой краской частью спины и шеи. Этот изгиб в сочетании с традиционной, открывающей затылок причёской, и спинной подушечкой из другой, нежели кимоно, ткани делают вид гейши сзади почти столь же живописным и, в этом собственно главная цель такой раскраски, сексуальным.После Храма Чистой воды был обед. На это раз главным блюдом была темпура. Хвост креветки, рыба, кальмары, грибы, овощи – всё это обмакивается в лёгкий кляр и готовится в кипящем масле. Подаётся на бумажной салфетке, впитывающей излишки масла. Большинству понравилось, вот только кусок приготовленного таким способом картофеля, в масло продукты, дабы не исказить их истинный вкус, опускают совсем ненадолго, показался сыроватым. После обеда я как-то подобрел, прогулялся по саду ресторана, где были и камни, и деревца, и небольшой пруд с рыбками и лебедем, поуспокоился и решил не жертвовать ради сада Рёандзи запланированными объектами. А чтобы ещё больше задобрить червя сомнений, нет-нет, да и грызущего где-то изнутри, купил в сувенирном киоске пару открыток с видом этого сада. Сад Рёандзи при одноимённом дзен-буддистском монастыре представляет собой прямоугольную площадку тридцать метров на десять. Площадка покрыта белым, расчесанным граблями гравием, на котором лежат 15 камней. Они сформированы в пять групп, обрамлённых мхом, по три камня в каждой. Фокус в том, что все пятнадцать камней не видно ниоткуда, правда, смотреть можно только с одной стороны, поскольку с трёх остальных сад окружён стеной. Молва гласит, что всегда видно ровно 14 камней, причём из разных мест оказываются невидимыми разные камни. Думаю, это не совсем так, во всяком случае, на приобретённых мной открытках не менее двух каменных групп были представлены лишь двумя третями своего состава. Поставленная задача – должен быть закрыт всегда один камень и всегда разный, попросту неразрешима. Необходимо существование закрытых зон, просмотр из которых запрещён, именно в этих зонах постепенно укрывается от глаз один камень и открывается другой. Любопытен вопрос о пропорции «открытого» и «закрытого» пространства, чем больше открытого пространства и меньше «закрытых зон» тем выше мастерство создателя. Ах, как было бы любопытно заснять этот непрерывный процесс появления и исчезновения камней на видеокамеру, сделать сотню снимков сада с разных ракурсов, но увы.. А с другой стороны, не делать же из-за этого себе харакири. Камни, конечно, интересны, но интереснее мёртвых камней живые растения, интереснее растений – животные, а всего интереснее - человек. Сколько эмоций могут выразить его лицо, жесты, глаза, сколько пробудить, а иногда и закопать, чувств и желаний.После обеда был Золотой павильон (Кинкакудзи). И был он прекрасен, отражаясь в воде пруда вместе с обрамляющими его соснами и пламенеющими клёнами. Изящество и нежный золотой цвет этого трёхэтажного сооружения в традиционном стиле, синдэн-дзукури и букэ-дзукури, если интересуетесь, подчёркивали, а не прятали, присутствующие и здесь седые камни. Возможно, мы застали лучшее время для любования Золотым павильоном, хотя на открытках он чаще снят зимой, когда его крыша и окружающие деревья укрыты толстым слоем снега, но не потому, что это более прекрасное зрелище, просто оно более редкое. К замку Нидзё мы добрались, когда уже начинало темнеть, ещё один большой недостаток посещения Японии в осенне-зимний период – маленький световой день. У входа нас заставили снять обувь и тем ощутить себя в древней Японии. Потом мы шли по скользким полам коридоров этой громадины, где из темноты комнат, освещение во избежание пожара, здание то деревянное, отсутствовало, на нас таращились восковые муляжи самураев, гейш и прочих персонажей японской истории. Потом взобрались на земляной вал, осмотрели водяной ров, погуляли по окружающему замок парку, там тоже было много камней, пожалуй, даже слишком много и не все на своих местах. И если Золотой павильон за сад Рёандзи я бы не отдал никогда, то замок Нидзё обменял бы без всякого сожаления. Мы хорошо себя вели, поэтому Ицуми делает нам подарок, нас привозят к незапланированному программой синтоистскому храму. Но делать возле него было абсолютно нечего, он закрыт для посещений и весь погружён во тьму, пока ехали, солнце село окончательно. Так что даже рассмотреть его толком не удаётся. По дороге на вокзал Ицуми занимает нас разными рассказами. В частности, про театр Кабуки. Оказывается, раньше там играли и женщины. Актёрам тогда платили мало, поэтому женщины освоили и смежную профессию. Коей усердно и занимались, отдавая все силы и талант, в вечерние и ночные часы. Вроде бы, видя такое падение нравов, император или кто-то из его чиновников издал специальный указ, где запретил женщинам идти в актёры. Но думаю, дело было не совсем так, всё пошло естественным путём. Женщины-актрисы нашли более высокооплачиваемую и интересную работу, после чего уволились из театра по собственному, так сказать, желанию.Синкансен, верный себе, также быстро и плавно, как доставил нас в Киото, вернул назад в Токио. На ужин, как обычно, взяли суши, вот только, чтобы переварить эмоции, впечатления и разочарования от увиденного и неувиденного, пива было явно недостаточно, и лёдоделательной машине пришлось изрядно потрудиться.