Это было одно из самых необычных и потрясающих путешествий, не смотря на то, что постоянно мотаюсь по свету, прихватив с собой акваланг и фотоаппарат.
Наш маршрут предстоял в страну, куда бы я ни за что не представил бы себе вообще, что попаду когда либо, если бы не моя неожиданная любовь к истории Второй Мировой войны и возможность понырять не просто в Тихом Океане, но и в морях, про которые славянин и слыхом не слыхивал. Коралловое море, Соломоново море. А где это собственно? Путь наш лежал из Города Героя Минска с кучей всевозможных пересадок в странное далекое государство Папуа Новая Гвинея, страна людоедов-канибалов, райских птиц, пушистых зверей кус-кус и самого большого острова на Земле после Гренландии.
Просто собраться и поехать на Папуа не удалось бы. Это не Турция и не Египет и шансов получить визу шансы были практически невозможно, особенно белорусам, у которых, как мне объяснили не все гладко складывается с Австралией, через которую визы сюда оформляются месяцами, и в девяноста процентов случаев не будут открыты вообще. Помогли профессиональные связи и меня пригласили коллеги, а вместе со мной и целую группу моих друзей-аквалангистов.
Вылет наш пришелся на славный праздник 23 февраля, день Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР. Все служили кто в войсках, кто на кораблях и не было видно повода не выпить.
Времена поменялись, и враг внешний, оказывается, превратился во врага внутреннего. Дремать нельзя. По вылету из аэропорта Минск-2 нашего Серегу Бабанкого, ныне гражданина братской России, обидели белоруссские таможенники. Сергей только сделал шаг, как милейшие накрашенные дамы в форме спросили сколько он везет денег. Ну Серега и сказал, что у него все в порядке и он везет деньги группы в размере 10 000$ ненавистных Соединенных Штатов. Именно столько и можно вывозить, если задекларировать. Но декларировать парню ничего не дали, а составили протокол изъятия, штраф и с радостью веруди только чуть меньше 3000. А нам уже улетать, багаж сдавать. Иначе какое там Папуа. Пришлось подписать пустые бланки, распрощаться с хлебосольными таможенниками, деньгами (благо не последнее) и призвать в мольбах карающее копье Святого Георгия покарать алчного.
Чуть ли не бегом, опаздывая, девченки рыдают, заскакиваем в самолет и взмываем в небо. Вот и летайте, дорогие россияне через Белорусь. Бьемся, бьемся что бы к нам в страну туристы ехали, а тут в кои то веки русские из минcкого аэропорта вылетают. Трах-трах. И деньги исчезли в серых бездонных карманах чужих штанов стремительно и грубо.
В самолете кормили отменно, стюардессы щедро наливали вино, виски и пиво и боль утраты и стыд за гостеприимство стал медленно растворяться в зеленой крови пупырчатого змея.
Незаметно пролетело пять часов полета и наш самолет совершил посадку, где нам предстояло часов девять провести среди чужестранных «Duty Free”, где мы и встретили еще одного участника нашего вояжа к папуасам, Андрея с Питера.
Лететь ой как долго. Впереди предстояла целая ночь в полете, потом новое ожидание рейса в Маниле, что сильно разнообразили не столько прогулки по Duty Free, сколько стояние в очередях по получению посадочных и попытки найти собственный багаж и переместить его на рейс новой авиакомпании, поскольку с папуасской “AirNewGiunei” мало у кого есть договора. Раньше я всегда считал, что китайцев много, но оказалось, что большинство населения земли занято филлипинцами. Просто китайцы живут в Китае, а филлипинцы разбежались по всеми свету. Филлипинцы – они везде. Ими полностью забиты самолеты. Их толпы во всех аэропортах. Это главные Джамшуд и Равшан, которые заполонили все свободные вакансии по работе на Востоке. Они тудолюбивы, едят немного, прекрасно поют и говорят по английски. Филлипинцам хватает любой зарплаты. И никто никогда не жалуется, как работают филлипинцы. Это факт, что такую богатую страну как Эмирты, создали и посторили на арабские деньги как раз те самые филлипинцы и индусы. Сами то арабы, что на стройках будут работать? На наших иммиграционных картах была одна большая реклама по трудоустройству “100 филлипинцев”. После посещения манильского аэропорта я бы агентство переименовал в “Миллион филиппинцев”. Представляете- на нашем 300 местном Boeing-777 кроме нескольких нас, россиян и белорусов и нескольких стюардесс все остальные были как раз те самые гастробайтеры.
Полет над Селебским морем проходил глубокой ночью. В туго набитом филлипинцами самолете все сиденья были плотно заняты. Когда встало солнце, оно осветило затянутую облаками огромную страну, полет над которой у нас проходил. Через пять часов полета в ушах заложило и наш самолет начал снижение. Справа серебрилось Коралловое море и к самой Австралии тянулся Большой Барьерный Риф. Было хорошо видно, что Папуа Новая Гвинея это остров практически лишенный каких либо дорог. Прибрежная сплошная туднопроходимая сельва была покрыта паутиной петляющих среди джунглей рек. Наконец впереди засверкал небольшой город, столица Папуа Новой Гвинеи, или как ее называют местные жители ПиЭнЖи,по нашему ПНГ, Порт Морсби- столица мировой приступности. Это конечно не Латинская Америка, где у бандитов на руках много оружия. Просто по слухам, у папусаов одно большое общее с обезьянами. Они не могут не воровать. Вот сюда и зашел на посадку наш самолет, набитый филлипинцами. Колеса коснулись ВПП и мимо понеслась земля с пальмами. На обочине к моему великому удивлению я увидел немецкий трехмоторный десантный самолет времен Второй Мировой Войны Юнкерс-52. Вот так встреча? Время остановилось в этой забытой цивилизацией стране. Причем эти самолеты еще недавно летали здесь по маршруту Порт Морсби-Маданг.
Гурьбой шустрые филлипинцы вывалились из самолета и на паспортном контороле оказалась шумная толпа. Постояв немного в хвосте очереди, я почувствовал себя белым человеком, позвал ребят и мы подошли без очереди.
Подхожу в папуаске с тяжелым штемпелем, отдаю ей пачку наших приглашений и представляюсь старшим группы из далекой Беларуси.
Причем настолько далекой, что сами «охренели», представив какой кусок дороги мы пролетели за 34 часа полета. Собрался целый консилиум, покрутили в руках синие паспортины. И говорят ЮЭсЭсА? Я уже и звук то такой забыл что бывает. Потом спохватившись и вспомнив, закивал. Ага ЮЭсЭсА, СССР то есть, тело тут же автоматически приняло забытый рефлекс строевой стойки, а в голове прозвучал гимн «Союз нерушимых республик свободный». Даже успел почувствовать себя предателем Родины. Как никак за границу приехал.
Подержали нас долго, вчитываясь в анкеты, но минут через двадцать вклеили огромные желтые визы, котороые вряд ли у кого в паспорте увидишь.
Филиппинцы, как оказалось, на Папуа даже не выходили. Наверное их бы там съели, а полетели в страну кенгуру до зеленых крокодилов - в Австралию.
Получили багаж, вышли из здания аэропорта. Папуасы ходят кругом. Никто нас не грабит, ни убивает. Где она, хвалёная преступность №1?
Жарища вокруг. Народ со своими многотонными чемоданищами. Мне свои давно таскать надоело, поэтому приехал с одним только рюкзаком 14 кг дайверской снаряги, даже в багаж ни чего не сдавал.
Из здания международного аэропорта, говорят, недавно построеного, и честно говоря, не впечатлившего, мы переместились в здание местного аэпорта.
Кругом на нас глазеют неулыбчивые, но и некровожадные люди дикари. В перьях с барабанами у них никто не ходит. Все в майках. Сидят или валяются на бетоне.
Часик мы намыкались по аэропорту в ожидании нашего самолета на Гурни. На столбах увидел странные непонятные знаки «не грызть орехи». Что бы это значило. Намаялись сo рыболовными снастями. Хотели ребята в самолет спиннинги взять, но пришлось сдать в багаж.
Немного погодя мы снова поднялись в воздух и через сорок минут полета на небольшом турбо-винтовом самолете приземлились в Гурни, на легендарном бывшем военном аэродроме, откуда во время второй мировой войны американские и австалийские «летающие крепости» 33-го авиаэскадрона взлетали бомбить японцев.
Тут же стоит американская зенитка, тут же трехлопастной пропеллер на памятнике пионера местной авиации Боба Гургни, погибшего от японских налетов в 1942 году. Мы как раз прилетели туда, где когда-то было горячо.
На этом наши многочисленные перелеты подошли к концу. Нас встретил попуас, кторого и попуасом то язык не повернулся. Негритос-негритосом.
Модно прилично одет, очки козырные.
Загрузили все наши «монатки» в кузов грузовика, самих нас посадили в пыльный минивэн Toyota. Мимо понеслись мальмоые рощи. Машин навстречу практически не видно. Дорога то есть, то ее нет. Очень основательные металлические мосты через каждый ручей громко грохочут под колесами.
Отовсюду из леса выбегают кучки черных кучерявых ребятишек. Такого количества детей я в жизни не видал. Вдоль дороги пешком прогуливаются беременые папуаски под одинаковыми огромными зонтами как на эмблеме фирмы турфирмы «Ростинг». То и дело под колесами снуют стаи поджарых поросят. И чем дальше в джунгли, тем меньше ребятни не становилось. На Папуа они всюду. Прикольно что официально население Новой Гвинеи около 5 миллионов человек. А население столицы Порт Морсби 7 000 000... Кто там у них такой счетовод? Но попробуй отлови и пересчитай все население страны, которые непонятно в каком строе-то живут.
В 1975 году Папуа Новая Гвинея получила независимость и местные пацаны на радостях вырезали почти всех белых, кто сбежать в Австралию не успел, а за компанию досталось и китайцам. До этого времени соседняя Индонезия зачем-то ввела в 1961 году свои войска и присоединила с себе западную часть острова, заработав себе приличный геморрой в стране где нет ни путей ни дорог.
Наш минивэн притормозил в странном приморском поселке, где американец, ехавший с нами в автобусе решил затариться пивком. Ну и мы тоже неувидели повода не затариться, несмотря на то, что Серега привез без проблем с собой два полных чемодана виски.
Лучше бы, наверно это не делали, бо ценник на спиртное в ПНГ втрое выше чем в любом европейском магазине. Смысл бизнеса я так и непонял, бо папуасам, живущим чуть ли не натуральным обменом да пойманными свинями спиртное по местным ценам практически недоступно. Ящик пива, например в местном «шопе» стоил 35$, cтолько же и джин, а бюджет семьи папуасов из десяти человек, живущих в джунглях, может составлять полтора доллара на месяц. Но одна из проблем у парпуасов как деньги поменяют. А разница в курсе у них самая невероятная и может доходить до 30%. Поэтому привезди с собой некоторые десять литров виски, купив по дороге в Маниле, и молодцы. Никому не пришло в голову виски на границе отбирать.
На раздолбном как «уазик» миниавтобусе мы песчаными дорогами доехали до небольшой пристани, где наши вещи перегрузили в катера. Рядом с нами бабочки порхают размером с воробьев. Просто птеродактили какие-то.
Десять минут по спокойному как зеркалу Соломонову морю и мы прибыли к деревянной пристани нашего неприступному отеля, расположенному в скалах.
Рыдом нет дорог. Добраться можно только морем. Тут же у пристани замерли два оромных судна для дайвинг-сафари. Прямо под девевянным настилом моста развернулась целая флотилия местных рыбаков на деревянных долбленых лодках-пирогах.
Столько рыбы я невидал с Норвегии. Она ходит коcяками и ловится одна за другой. Папуасы лихо тягают мелкую рыбешку на леску, наматывая ее на коическое деревянное веретено. Этих каноэ-пирог с поплавками-протвовесами собралось не меньше двадцати-тридцати. На многих сидят совсем маленькие ребятишки.
Наш вещи папуасы подняли наверх по крутой лестнице, поскольку сам отель спрятался в лесной чаще огромной скалы. Добраться сюда можно только морем или по воздуху с парашютом, что по понятным причинам исключено.
В зеленых зарослях, кишащих эндемическими птицами скрывался целый деревянный город, связанные деревянными мостами наши виллы из красного дерева и ресторан отеля.
Всегда приятно почувствовать себя белым человеком, особенно среди попуасов, подающих прохладные полотенца и кокосовое молоко. Не поверите, но в каждой стране вроде пальмы одни и те же растут, а вот вкус молока разный и зависит не только от времени созревания.
Виллы нашего отеля, а их всего шестнадцать, оказались огромными и комфортабельными, построенными из красного дерева на сваях, что бы не добрались не только животные но и кровожадные папуасы.
Лазить босиком по скалам смысла никакого, очень отсрая застывшая вулканическая лава порежет словно нож. К тому же скалы покрыты обсолютно непроходимой буйной растительостью. Выбраться на берег с моря не предствляет никакой возможности, если не использовать специальную экиперовку. Этака неприступная природная крепость превращена в целый город из построенных на сваях домиков и вилл, соединенных между собой мостами и удобными для перемещения туристов и персонала, лестницами.
По приытии мы посетили шикарный ресторан, оформленный в местном колоритном стиле. Говорят, что над отелем поработали лучшие местные специалисты по резьбе по дереву. Даже соседняя рецепция сделана из резного дерева, везде на стенах деревянное оружие папуасов- мечи и резные копья, ритуальные маски, украшенные россыпями драгоценных для пауасов, ракушек каури.
После знатного обеда с изобилием мяса, зелени, экзотических желтых внутри арбузов и личи мы пропустили по стаканчику виски и собрались на огромной веранде-балконе на обрыве скалы, уходящей в бездонный Тихий океан.
Прямо у подножья обрыва, густо поросшего зеленью собралось несколько десятков туземных рыбаков на пирогах долбленых , ловящих на леску мелкую голодную прибрежную рыбешку.
Прямо у терассы, украшенной огромными тотемными столбами папуасов, стояли резные национальные каноэ и журчал горный ручей. Терасса, как и весь отель, выполнена из резного красного дерева. Тут же стоят огромные деревянне беседки. К нашему приезду в отель заселилась группа немецких туристов и немного американцев.
Отведав местного пивка South Pacific, мы расположились на деревянных удобных креслах для беседы с принимающим нас персоналом.
Чуть позже к нам подошли менеджер отеля папуаска Рут и ответственный за дайвинг, черный как баклажан, улыбающийся соломонец Себасьян. Уж если быть черным, так лучше синим! Такого народу я еще не видал.
После непродолжительног брифинга мы узнали о том, что на дереве возле рецепции по ночам обитает месный зверь кус-кус, рядом расположена рыбацкая деревня, услышали о месных нравах и порядках и договорились, что завтра с утра пойдем нырять на проверочное погружение.
Вечером, после ужина и порции виски-сингла с фонариками попытались поискать в кустах местного фруктового дерева таинственного кус-куса, светили, орали, кус-кус в первый вечер так не пришел.
Решили осмортеть вечером территорию нашего отеля-крепости, которую можно только бомбить, взять приступом нельзя. Деревянные мостики мимо наших вилл, привели нас на пляж, где под пальмами неподвижно сидели огромные лягушки килограмма по два. Ткнешь её ботинком. Тяжеленная, как камень, даже не шелохнется. Потом спустя минуту до нее мозгов дойдет что удирать бы надо бы, и попрыгает себе по свои делам в темноту. Таких амбалов я в жизни не видал. Туземцы их ловят, делают кошельки или воду носят. Если бы у нас в Белорусии были такие ляшушки, много бы народу об них спотыкалось и носы поразбивали.
По деревянным мостам отеля лазить можно было бы до бесконечности. Эти причудливые трассы уходили и петляли вокруг. Но постоянно то здесь, то там попадались местные охранники-папуасы. К сожалению в европейской одежде, хотя перья и копья вместо фонариков им подошли бы куда больше. Оказывается
Штаны теперь носят не только европейские женщины, которые в юбках выглядят куда посимпатичнее. Папуасов нам тоже хотелось бы видеть в листьях, котеках из тыквы или войлока и накрашенными физиономиями, но тлетворное европейское влияние добралось и на Папуа Новую Гвинею.
Утром мы уже грузились на два катера, с которых предстояло нырять с аквалангами. После завтрака мы уже были на деревянном пирсе. Рядом были пришвартованы два огромных корабля для сафари, на одном из которых нам предстояло скоро выйти в море. Второй дожидался немецкую группу для похода в Милн.
Мы разобрались где чья снаряга и отправились направо от нашей уютной бухты для чек-дайва, где ребятам предстояло разобраться с водами Соломонова Моря и собственными свинцовыми грузами для подводных погружений.
Чек-дайв он и в Африке чек-дайв. Самая неприятная процедура. Попробуй погрузись с первого раза. Я то без грузов ныряю, а народ давно не погружался, то ноги не тонут, то место помягче плавает на поверхности. В общем, только после минут пятнадцати наша группа с обеих катеров наконец комфортно благополучно ушла под воду.
Ныряю то уже не один десяток лет, но то, что я увидел под водой на Папуа повергло в глубокий ступор. Невооброзимо потрясающие подводные пейзажи. Сравнить ни чем невозможно. Обсолютные отвестные обрывы с нависающими глыбами и скалами, гроты, рассщелины. Подводный мир Новой Гвинеи Соломонова моря в этой части Папуа это путешествие на другую планету с невероятной прозрачностью, когда даже с сорока метров глубны переворачиваешся вверх лицом и видишь не только рябь волн, но и скользящую словно в небесах, по поверхности пирогу туземцев во всех мелочах и подробностях. Течение несет нашу группу на восток. Обсолютные обрывы скал отвесно уходят на глубины в полторы тысячи метров. Марианская впадина отдыхает по пейзажам вертикальных обрывов. Тут же мимо пролетают на встречу два морских дьявла - небольшие манты-мобулы. Идем дальше. Появляется долгожднная серая акула. Чуть выше над готовой носятся три ската-орляка. Живностью какой либо меня трудно удивить, но то что я увидел на небольшой глубине на местных рифах, когда мы уже всплывали на поверхность потрясло не меньше. Так вот, практически вся местная мелкая рыба, хоть и типична для всего океана, но за десять минут одних только рыб-клоунов я встретил более семи разновидностей, котрые ранее не встречал ни на Мальдивах ни на Сейшеллах, ни даже, казалось бы в соседней Микронезии.
Заканчивается первое погружение, поднимаемся на катер. В воде тепло- 29С. На катере между погружениями будем болтаться целый час, пока папуасы поменяют нам баллоны. В контейнерах свежая выпечка и печенье, в термосах настоящий «юппи», чай, кофе, вода.
Сидим, жуем. Подплывает папуас на пироге. На носу лодки целая выставка ракушек, ожерелий из клыков кабана, серьги всякие. Подплыл и молчит. Жадно смортрит как мы едим.
Денег не дадим точно, бо зачем деньги на катере во время погружения. Сжалился- налил папуасу стакан «юппи». Папуас молча выпил. Спасибо не сказал. Еще налили- еще выпил. Ни слова. Девченки наши наши уже шуметь начали- какой странный папуас, хоть бы ракушку какую дал. Стало интересно.
Насыпали ему целый покет печенья, баноновых чипсов, дали папуасу. Он снова молча взял, жадно смолотоил все в одиночку у нас на глазах, но никаих ожерельев в замен так и не дал. Может ему надо было кусок чьей ноги отрезать, но мы размениваться не стали и пересали обращать внимание на наглого дикаря. Наелся-напился, ничем не поделился.
Проходит час, мы меняем место дислокации и ныряем снова. Течение заметно сильнее. Здесь в Папуа принято кидать якорь или вязать катер за подводный риф. Аквалангисты обычно ныряют, потом на полпути возвращаются и плывут обратно к заякорившемуся катеру.
Пришлось объяснить местным дайверам «политику партии», что мы не в Египет какой нибудь приехали и все погружения для нашей группы нужно будет дрифтовать. Хотят пусть сопровождают, хотят пусть следят за буйками, в общем папуасы поняли что от них добиваются, да еще в полнолуние, когда течения особенно сильны и специально выбиралось время дайвинга и поездки. И не зря!
Ныряем, течение сквозит. Обрывы, каньены, косяки шишколобых попугаев и наконец венец этого дайва. Первая у нас плыла Настя. Купила правльные ласты Scubapro SeaWing Nova и валит впереди всех по течению. Я вообще не шевелюсь, отхожу от рифа подальше в «синьке» и течение несет с той же скоростью вдоль. Настя очень боялась акул. Ну и я наблюдаю сцену когда девушка налетает на трех-четырех метровую акулу-гитару. Настя в одну сторону в ужасе, акула бегом в другую. За редкой акулищей вдогонку бросается Серега с фотоаппаратом и успевает сделать пару фотографий. Акула в панике натыкаясь на рифы и камни стремительно «смывается» на глубину. Блин, чуть не съели эти аквалангисты!
Поднимаемся после дайвинга на катера и уходим к отелю. Меня очень впечатлили погружения в Новой Гвинее.
Вечером мы договорились сходить на погружение. Перед заходом солнца, а это в феврале было в пять часов, мы надели акваланги и пошли прямо с пирса нырять на местный риф где только в это время можно увидеть самых экзотических из рыб, которые называются «мандариновые». Риф мы нашли очень быстро, поскольку наш гид местность прекрасно знал. Как ни старались сфотографировать этих милашек, фотоаппарат с настройкой фокуса брать в объектив их никак не хотел. Уж очень они маленькие и к тому же боятся света. Спустиласть под воду тьма и погружение превратилось в ночное. Включили фонари и полазили по каньенам, полным экзотических скорпен и кальмаров. Вернулись обратно к «мандариновому» рифу. Рыбок уже не нашли. Они легли спать. Если вы думаете, что так легко найти редких рыб, то это серьёзный труд и нужно обладать не только изрядным терпением, но и владеть определенными навыками. Сколько бы вы не ныряли ранее, дайвинг в Новой Гвинее легко продемонстрирует, что на самом деле мало что видели погружаясь с аквалангом.
Следующий день нам тоже предстояло нырять с катеров, поскольку через пару дней немцы уходили на сафари и для нас освобождалось судно покомфортнее и посерьёзнее.
На следующий день мы снова ныряли на невероятных вертикальных безднах пейзажей «Властелина Колец», смотрели акул, черепах а потом удивлялись изобилию эндемической подводной живности.
После дайвинга мы заехали пообедать, сели снова на катер и отправлись на экскурсию на водопады и в пещеры.
После получаса полета по океанской глади катер заскользил по мелкой гальке и уткнулся в берег у глухой прибрежной папуасской деверни.
Папуасы живут небольшими племенами, строят, точнее плетут домики, в которых вместо кондиционера гуляет ветер. Крыши хорошо укрывают от тропических дождей. Между домами носятся поджарые длинноносые поросята.
Папуасы – ребята суровые, ненаглые, знающие себе цену, хотя в чем она измеряется я так до сих пор и не понял, бо что такое деньги они не только не знают, но и знать не хотят. Говорят, месячный бюджет семьи из десяти человек может составлять полтора доллара в месяц и их это не особенно напрягает. Вокруг все растет. На огороде растут кортошка, тыквы и баклажаны. Здесь же бегают наипротивнейшие грязные собаки, котороые често попадают в суп и на барбекю. На пальмах ростут финики, бананы и кокосы. Водки папуасам не надо. На холяву они конечно не откажутся, бо этот подукт у них дорогой, пропорционально для нас плазменному телевизору. Зато прямо на пальмах ростут желанные орешки Битель, которые нам привычнее назвать Бетон-нат. Нажуются таких орешков, зубы красные становятся, крышу сносит, получают приход, балдеют и ходят, плюются- бо челюсти немеют и начинается жуткое слюновыделение. Наши пацаны тожерешили битель попробовать.
Папуасы при виде гостей почему то уходят из своих жилищ, оставив дома пустыми. Брать там особо нечего кроме свиней, которые у папуасов ценятся чрезвычайно. Если проконвертировать свиньюв понятную валюту- одно свиное рыло по курсу составляет 1000 долларов, австралийских, канадских или американских туземцам без разницы.
Мы построились в колонну по одному и отправились следом за проводниками, которые повели нас в пещеру. Состоится ли там заклание белого белорусскогочеловека или что либо еще оставалось неведомым. В крайнем случае есть тяжелые фотоаппараты, сразу живыми на суп не сдадимся, будем отбиваться.
Через пятнадцать минут мы поднялись на скалу, где зиял вход в огромную пещеру, где под впечатляющим сталактитом лежали несколько сотен человеческих черепов. Большинство из них были чем то проломлены. Папуасы зачемто стаскивали в пещеру человеческие черепа. Как нам объяснили, это черепа врагов. Если соседнее племя возжелает напасть, то старейшины сначала пробуют провести перговоры, приводят противника в такую пещеру и пробуют договориться- мол, смотрите, сколько мы ваших перебили, - вы хотите что бы и ваши черепа в этой пещере оказались? Иногда до противника доходит и конфликта удается избежать. Пофотографироваись мы с черепами, обалдели о местных обычаев и отправились смотреть следующую достопримечательность- водопады.
Продираясь по колючим джунглям Новой Гвинеи мы добрались до местной речки, коих тут неистребимое количество. Из соседней лужи выбрался измазанный в грязи громадный жирный кабан и удрал своей дорогой. Растительность на Папуа прикольная. Деревья в основном лиственные, часто встречаются ротанг и пальмы со знаментитыми голюцирогенными то ли орешками финиками. Особенно мне запомнились местные гостиприимные кусты, листья которых и по форме и по размерам напоминают пилу-ножовку. Пролезешь по таким кустам и ноги отпилятся по самые уши. Тут же в реке купаются, точнее роятся папуасы. Зверей не видно, но папуасов в джунглях полно как на Октябрьской площади.
Ужодим дальше в джунгли, пробираемся гуськом друг за дружкой по петляющим тропам. Юля отправилась на эту экскурсию героически в шлепках. Откуда-то из детства возникает забытое ощущение- мои лодыжки уже порядком подраны о местные колючки и траву.
Шум воды усиливается. Выходим к водопаду. Народу никого. Откуда-то со скал снизвергается поток горной воды, образовав у подножия целое озерцо. Прощаемся с одеждой и ныряем в холоднющую воду с тридцатипятиградусной жары. Всерху несется поток кристальной воды, сбегая где струями по граниту скалы, а где потоком вниз. Отличный массаж. Выныриваем и нам на встречу из джунглей появляется Серега Бабанский с магически неисчерпаемым запасом виски Johnnie Walker. Сопровождающие папуасы фигеют от счастья, когда наливают и им. Хоть наши задницы еще дома исколоты дырками всевозможных прививок, дополнительная профилактика от желтой лихорадки еще не мешала никому из покороителей диких джунглей. Во всяком случае Андрюха Белозеров так утверждает: “Всю жизнь не пей, но от лихорадки, укради, но выпей!”
Вдоволь накупавшись под прохладными струями водопада мы собрались в обратный путь. Саше виски осказалось маловато и он уже нажевался по пути месных галюцирогенных орешков Биттель. На берегу нас поджидали наши два пластиковых катера и компания местных горе-спекулянтов, торгующих народными поделками по цене телевизора. Упрется папуас и требует 400 баксов за какую нибудь струганую палку. Денег он в жизни таких не видел и иметь не будет, но очень хочется палку продать именно за такие деньги и торговаться они не умеют. Всю жизнь будет продавать, пока не сгорит или не потеряет. Но хочется заметить, что деревянное оружие папуасов сделано из особого дерева, твердого как камень, что металл им видимо не особенно был и нужен. Жалко, что такие жмоты эти прибрежные папуасы. Забрались мы в свои катера и помчались рассекая водную гладь к себе домой. А закаты в Гвинее незабываемые! Сколько народу пережарили в такие закаты, приправив стручками перца, присыпав кореандром и сдобрив вулканической солью.
Вечером, в темноте после ужина с ярким фонариком мы обнаружили что по дереву кто то зазает. Глаза блетят. В густой листве от нас прятался долгожданный кус-кус. Папуасы едят все, что поймают, поэтому кус-кус недолго раздумывая, стремительно смылся в зеленой чаще кроны. А деревья на Папуа это не наши березы. Там можно запросто Камерону новый “Аватар” снимать. Это целые висячие города с лианами.
Утром мы снова вышли на дайвинг. На этот раз немцы ушли на сафари на “Спирите” а нам наконец достался долгожданный комфортабельный дайвбот “Explorer”. Снаряжение погружено. Чядя черным дымом из трубы, мощная посудина ревя дизелем уходит на юг на знаминитый Милн, где собственно и начался дайвинг в этой стране сравнительно недавно, чуть более двадцати лет назад.
Часа через полтора мы миновали самую восточную точку Новой Гвинеи East Cape. Справа только Милн с его рифами, Соломоновы Острова и бескрайний Тихий океан. Сегодня полнолуние. Дату специально выбирали. Вода в проливе буквально кипит. Судно кидает якорь и моряки начинают вязать под дном затейливую, известную только им самим систему канатов. Я предлагаю нашим гидам не швартоваться, снова нырять по мальдивски, уйти кораблем против течения, спрыгуть перед рифом и потоком аквалангистов принесет к рифу. Местные черные пацаны говорят, все нормально, течение не сильное. И так, мол по веревке нырнем.
Как говорится, хозяин-барин. Посмотрим как ныряют у папуасов. Для разнообразия лишний опыт не помешает. Одели снаряжение, прыгнули в воду.
Течение,как я и предполагал аж маску на затылок разворачивает. Первая группа уходит с первым гидом, я со второй ... под дном корабля ... по канату метр за метром подтягивается вперед к якорному фалу. Мне то в кайф ластами помаслать, а народ сдувает конкретно. Достаю и разматываю специалный свой крюк, отцепляюсь от каната и тело прибивает к дну рифа. Уши аж развиваются. Течение как по заказу. Узлов в пятнадцать. На шапке рифа оно обычно самое сильное. Оглядываюсь. Серга с Настей борются с течением не на жизнь а на смерть, как Матросов с ДЗОТом. Протягиваю им ласту помощи. Сам то на де заякорился. Шаг за шагом продвигаемся к вертикальной кромке рифа. Знаю, что если бы у народа небыло регуляторов во рту, мат стоял бы отборный, чем дайвинг и хорош, в воде не поругаешся. Тут же Эдик Сорока борется с подводной камерой, бросать которую ой как нехочется!
Наконец самый трудный путь по коралловому плато пройден, можно пускаться в плаванье по течению и отдохнуть в полете. Ушли на глубину метров в 25 и понеслись по течению. Это как с самолета без парашюта. Летим. Эдик копается со своей бесплезной в течении камерой. Мимо в синеве проносится серая рифовая акула в компании двух хищный зубастых ваху. Редкая неожиданная встреча с самым вкусным сашими на свете. Мясо ваху необычайно ценится, но эту рыбу очень сложно встретить под водой с аквалангом. Вдруг налетаем на одинокого папуаса с аквалангом - гида первой группы. Интересно, как это он тут оказался и где остальные?
Поднимаю голову к верхушке рифа и ... регулятор у меня чуть ли не вываливается изо рта. Я ожидал увидеть под водой все что угодно, но над самым рифом, сверкая в лучах солнца застыл великолепный голубой марлин.
В свое время я уже нырял с многочисленными Кинг Фиш- небольшими марлинами-парусниками на Сейшеллах и с огромными черными пятиметровыми марлинами у на Мальдивах. Но тут как говорится-полный комплект! Марлин как и полагается этой породе рыб, делает стремительный рокетный старт и уходит в точку, растворившись в прозрачной синеве.
Бешеное течение огибает риф и скорость его пропадает. Дрифт подходит к завершению и мы начинаем подъем, точно вылетев с противоположной стороны корабля, откуда начинали движение. Воздуха у народа маловато и подбираемся с запасному баллону водуха, свешенному нам за борт на пятиметровой веревке для остановки перед всплытием. Течение на всплытии снова преврашщаетя в стремительный реактивный поток. Такие особенности погружений на Минне в это время месяца.
Поболтавшись на своем крюке словно флаг, поднимаюсь на корабль и вижу ребят с первой группы. Юля сразу здалась и с гидом, которого мы встретиличерез пять минут вернулась на корабль. Саша, Андрей и Лена остались предоставленными голубым марлинам и самим себе и трохи почудили с воздухом на тему с чьего бы это октопуса подышать Андрею, бо на таком течении запасы баллона обычно стремительнозаканчиваются. А вот второй Андрей Питерский рассудил по понятиям, не стал сопротивляться течению и ушел в полет наедине со своей камерой, надув буй-декостоп.
Его то в дали и увидел я. Папуасы к буям непривыкли, народ считать не умеют а у меня то глаз наметан, кто где всплывает. Вижу километрах в полутора торчит красный буй Санкт Питербурга. Посадили попуаса на катер, показали направление и послали спасать братский народ России. Андрей был доставлен на борт бодрым, довольным и с фотоаппаратом. Дрифты обычно это проклятие для фотографов, бо снять что либо не удается никому. Поэтому марлин остался в памяти, как одно из лучших погружений.
Я бы в такую погоду, медом не корми, только и нырял, бо рыбы больше, чем когда бы то ни было. Можно сказать - жил бы под водой. Но полнолуние предоставило только одну такую возможность, да и бойцам хватило одного раза что бы почувствовать что дайвинг это не только праздное плаванье в ластах с аквалангом.
Другие погружения прошли в более привычных тепличных условиях. На второй дайв ребята уговорили меня не испытывать их судьбы и выбрать место поспокойнее, которым и стал риф у остова Boya Waga. В жизни не видал столько морских змей. Великолепный морской гадюшник. Чуть не съели зеленую рыбу-лягушку. После второго дайва мы прогулялись по берегу острова, гдеокончательно сгорели все, кто об этом мечтал меньше всего. Вглубь острова ломиться желания мало, поэтому прошлись по песку. Повсеместно залежи ракушек наутилусов и следы попуасских визитов- пустующие кострища или почерневшие пироги местных мореплавателей. Следует отметить, что местные туземца не стесняются на долбленых пирогах с одним веслом уходить на многие клометры в океан, хотя иногда мы встречали и большие пироги с парусами.
Дайвинг на Милне – настоящий рай для подводной фотографии. Я нигде не встречал такого изобилия необычной экзотики типа «морских перьев», кольчатых осьминогов с голубыми «бубликами», голожаберников и прочих мелкокалиберных созданий для фанатов «макро».
С большой рыбой на Милне тоже все прекрасно, если четко планировать погружения и дружить с «течениями». Есть еще понятие сезонности. Сезон дайвинга в Новой Гвинее как раз их зима, когда у нас самих жаркое лето.
Еще несколько раз мы выходили нырять в лагуны Милн на нашем дайвботе. После дайвинга и в перерыве между погружениями нас вкусно кормили, пекли печенье и щедо поили «юппи» и чаем. Однажды предложили высадиться на West Cape. На самой восточной точке Папуа так же называется и небольшая деревушка папуасов, где в свое время началось движение миссионеров, которых в основном поели или перебили, но памятник им поставили. Хотя лично я бы за двадцать памятников ни за что не согласился проповедовать среди туземцев. Видели бы вы красные гнилые зубы ихницких красоток! Погуляли мы по ВестКейпу. Единственный магазин - это какой-то вагончик с рисом, солью и спичками, закрытый решетками что бы не поперли сии ценности свои же папуасы. На местном базаре краснозубые «красотки» с хищным оскалом продают исключительно «целебные» орешки. Что не купят- сидят сами сжуют, плюются красными слюнями и балдеют. Отмыть следы жевания Бителя на единственной асфальтовой дороге ничем невозможно. Мимо изредка проезжают авто. Тут же как образец цивилизации мы увидели биллиадный стол, где проводился местный чемпионат по катанию шаров на природе со ставками. На нас народ глазел как на марсиан. Зашли в папуасскую школу. Детей тьма-тьмущая. В основном детей взгляды вменяемы, но у некорых ребятишек в глазах горел свсем нездоровый огонек стянуть фотоаппарат с шеи у Сороки. Дети сидят учатся прямо на земле. Рядом со школой прямо над водой кто-то заботливый о папуасах, но не о природе построил школьные туалеты- этакие металлические будки на сваях. А мы, дайверы ныряй! Нет бы пальмы свои удобряли что бы Битель рос покрепче да по забористее. Сказать, что папуасы люди приветливые нельзя. Как и у белорусов у нет в крови радости знакомиться и общаться со всеми подряд и улыбаться. Не радушная публика. Я бы назвал бы папуасов угрюмыми. Конечно, понаехало гостей с зарубежных областей! На кого похжи по поведению папуасы? Да скорее всего это вечные дети, немного злобные, возможно немного завистливые. В этой деревеньке у многих папуасов видел сотовые телефоны. Зачем папуасу нужен сотовый телефон, если его даже зарядить толком негде, да к тому же и связи в деревне нет. Зато недалеко в море стоит морской бакен-вышка для судов где установлен сотовый ретранслятор. Рано утром дикарис гребут на пирогах к этому бакену что бы потрещать по телефону с другими дикарями с соседнего племени. Цивилизация!
Одним долгожданным утром мы собрали все свои вещи и перебрались из отеля на борт белоснежного парохода, которым уже двадцать пять лет бессменно командует легендарный капитан.
Рано утром, когда все местные рыбаки вышли на рыбалку и размотали свои бесконечные лески, мы отчалили от пристани в взяли курс на Юг мимо самой восточной точки Гвинеи West Kape и двинулись с острову Басилаки.
Наша программа была несовсем обычной, поскольку в задачи входило посетить несколько упавших во вторую мировою войну, американских самолетов.
Корабль делал довольно таки большой переход по морю в сторону по огромной водной глади Milne Bay, тех самых мест, где многолет назад появились первые аквалангисты в этих краях. Справа остался остров Бойа Вага. Как не старались наши рыбаки Анрей и Эдик, рыба хронически не ловилась на толинг уже который день. Пока мы отдыхали на верхней палубе с прикрученной к стойке тента ветке спелых бананов попивая местное забористое пивко, корабли только к вечеру пришел в нужную точку у острова Basilaki.
Именно здесь происходили военные действия и шла кровопролитная война между японцами и объединенными силами союзников, не пускающих противника ни к Алотау, ни к Порту Морсби.
Акваланги готовы. Течения практически нет. Ныряем у мекого рифа, резко уходящего к песчаному плато на глубину 27 метров. Никогда в жизни я не погружался так быстро и сразу уткнулся в остов американского двухфюзеляжного истребителя Lockheed Ligtning P-38Н
"Лайтинг" притаился на песке, где часто можно встретить бородатую акулу-ангела . Когда нашли этот wreck в декабре 1981, пропеллеры отсутствовали, но они позже были обнаружены на основании рифа, гле самолет, должно быть, получил удар о воду. Номер этого самолета (4) 2-66869
Приземляться, кроме как на аэродром, поверьте на слово, на Папуа Новой Гвинее негде. Кругом не только непроходимые джунгли но скалы и горы, покрытые лианами о огромными деревьями. Глядя на этот самолет, сознаешь, что у летчиков, если их сбили в воздухе, кончилось топливо или попросту заблудились не было никаких шансов посадить машину в горах.
У пилота именно этого самолета, Алекса Ильницкого не было другого шанса, как приводнить истребитель недалеко от берега, почти у самого среза мелкого кораллового рифа. У самолета были навигационные проблемы, а до аэродрома Гурни в Алатау он не долетел килиметров двадцать. Самолет 27 ноября 1943 года сел на воду и следует предположить, что несколько минут оставался на плаву, поскольку пилот благополучно выбрался из кабины и остался жив.
На таком же самолете летал Антуан де Сент-Экзюпери и был сбит немецким Fw-190.
Истребитель набрал воду и ушел в пучину на свою вечную стоянку. Мы осмотрели аллюминиевый, практически нетронутый кораллами корпус Lightning, ощетинившийся спереди целой батареей- 20мм авиационной автоматической пушкой и четырьмя пулеметами 12,7мм
На самолете при ударе о воду пропеллеры обоих двигателей Allisson по 1420 л/с каждый, основательно погнулись.
18 апреля 1943 года шестнадцать таких же истребителей атаковали и сбили где-то здесь над Соломоновым морем двухмоторный бомбардировщик G4M «Betty” легендарного главнокомандующего, адмирала Исороко Ямомото- одного из величайших полководца мира. Адмирал разгромив Перл-Харбор (самое масштабное поражение флота в истории войн) победносно совершил треть кругосветки от Гавайев до остров Цейлон. Адмирала не спасли его шесть истребителей Mitsubishi Zero, которые так же были уничтожены мощным огнем Lightning.
Потерей адмирала начался переломный момент в военных действиях на Тихом океане, что сильно подорвало боевой дух японского флота и морской авиации.
Народу на самолете ныряло много, а истребитель оказался достаточно мал, хоть и двухмоторный, поэтому в конце концов подняли страшную муть.
На седующее утро, пока немного перепивший вечером народ сладко отсыпался по каютам, мы втроем, я, Саша и Анрей с фотоаппаратом встали пораньше и на рассвете нырнули на истребитель еще раз, что бы сделать фотографии и обстоятельней иследовать самолет.
За войну самолетов имено этой серии P38H было построено 601машина. Всего же Lightning было выпущено намного больше. Всего же за время производства было изготовлено 10037 самолетов этого типа. Пилоты «Лайтнингов” заявили об уничтожении в воздушных боях 2500 вражеских самолетов, а их собственные потери превысили число 1750 за Вторую Мировую Войну.
Фонарь самолета из плексигласа легко открывается. В отличии от японских самолетов Zero, куда я пробовал забираться на Труке, в Lightning можно залезть даже с аквалангом. Попросторнее самолетик оказался, но все равно не позавидовал пилотам, которые наверняка хотели во время полета в туалет.
Внутри, в передней части фонаря для защиты пилота установлено 5мм бронестекло. Оно же рамка прицела. Удобно и просто. В хвостовом оперении зияют несколько дыр от вражеских пуль или снарядов.
На обратном пути, возвращаясь с самолета с неплохими кадрами, поднимаясь по склону к кораблю, чтоящему на якоре, мы случайно налетели на полутораметровую эполетовую акулу. Чудо забилось под кораллы, спрятало голову и считало, что круто замаскировалось.
С акулой мы провозились еще минут пятнадцать, поскольку она долго позировала перед камерами и наконец поднялись на корабль, поскольку нам предстоял новый переход к острову Самарай.
Не посетить Самарай мы не могли. Перед этим сделали еще одно погружение с аквалангом и в вечеру прибыли к бывшей «белой» столице Папуа Новой Гвинеи.
Небольшой зеленый остров особняком стоит в закрытой со всех сторон зелеными скалами, покрытыми бурной тропической растительностью. Имеено сюда высадились первые белые на Папуа и построили на острове целый город в колониальном стиле. По мощеным улицам гуляли белые дамы в белых платьях с белами зонтами, пока не начали происходить катаклизмы. Сначала грянули войны одна за другой. Мимо захваченного японскими войсками Самарая проходили конвои военных кораблей а у пирса швартовались подводные лодки.
Нашкорабль бросил якорь у острова и мы высадились на берег. Самарай предстравился как достаточно обжитой остров с многочисленными металлическими складами. У пирса стояло огромное многопалубное ржавое «корыто», которое если отмыть и покрасить, можно было бы назвать пассажирским лайнером.
Пройдя в глубь острова я насчитал четыре разных по конфессиии церкви. Удивительно, что православной там не оказалось. Здесь же несколько зданий администраций, у одного из которых красуется 40мм голландская пушка, местный автосалон с двумя моторикшами и местный базар, где не купить ничего кроме полюбившихся нашему Саше голюцирогеных фиников-орехов битель.
На острове еще с колониальных времен построена шикарная, но давно начавшая разваливаться, набережная из бетона. На склонах и вершине холма, куда проложена бетонная дорога, стоят полузаброшенные виллы. На острове даже есть госпиталь, где желающие могут поличиться от тропической лихорадки, которой к стати страдали некоторое члены экипажа нашего корабля.
Белых людей на Самарае мы так и не встретили. По улицам валяются пьяные папуасы. Что пили? Непонятно. Остров запустел, за колониальными домами никто не следит и они приходят в запустение. Вместо стекол- металлические решотки, что бы соседи не лазили. Местные рассказали, что в 1975 году, когда Новая Гвинея получила независимость, папуасы устроили белым такой террор, что умные собрали вещи и кто успел, бежали, кто-то в Австралию, кто в Новую Зеландию. А остальным за одну ночь местные пацаны перерезали горло и разтащили все, что успели друг у друга отобрать. Хорошо это или плохо- мнение наших сопровождаюших папуасов разделилось. С одной стороны белые раньше строили дороги, давали деньги, организовывали обучение детей, лечили больных, а с другой стороны проблем от этих белых и от их денег, цивилизации и кучи религий, разрушающих традиции папуасов было еще больше.
Покидая остров Самарай по поднявшемся волнам, мы с кучей эмоций прибылина свое судно. Всю ночь папуасы перемигивались с острова, практическ лишенного света электрическими фонариками с нашими моряками. Я уже задумался уж не готовится ли нападение на наше судно. Реально, от местного населения можно ждать все что угодно.
Утром наше судно двинулось по проливу к местечку Алатау, где с 25 августа по 7 сентября 1942 года шли кровопролитные бои японского фота. Это было первое сражение за историю второй мировой войны, где японцыпотерпели поражение и были вынуждены изменить планы наступления на Порт Морсби.
Бои шли настолько ожесточенные, что японцы даже не брали пленных, уничтожая всех, попавших им в руки. Задача японских морскихпехотинцев было взять аэродром Гурни, тот самый, на который мы сами и приземлялись.
В 1942 году на нем базировались самолеты австралийских ВВС, P-40 Kittyhawk и бомбардировщики Hudson и американские В-17
Японцы ошиблись в полученных разведданных и высадились немного не в том месте, где следовало бы и нарвались на мощный артиллерийский заслон. Своей победой в провале высадки японского десанта союзники были обязаны генерал-майору Кириллу Клоусу, которому удалось объединить командование ранее разрозненными австралискими и американскими войсками и справится с атаками японских танков.
Японцы безуспешно пытались взять взлетно-посадочную полосу Гурни, но были отброшены назад. Из двух с половиной тысяч участников японского десанта корабли спасли только 1318 человек. 311были убиты а 700 пропали без вести.
Японские корабли больше не вернулись, поскольку их флот увяз в сражениях на соседнем Гуадал Канале на Соломонах.
Месные капитаны рассказывают, что в узком проливе у Алотау огромные глубины, судя по карте более 300м и букавльно устланы японскими эсминцами, семью баржами и легким крейсером, поэтому нам не суждено сюда было погрузиться. Зато у самого Алотау японские самолеты подожгли oгромный корабль Muscoota.
Корабль раньше был огромным парусным барком, строившимся в 1901 году по заказу королевы Виктории и Букингемского дворца под именем Bertha. Перед Первой Мировой судно было продано немецкой судовой компании а после поражения Германии, попало в руки американцев и курсировало между австралийским Мельбурном и Сан Франциско, пока мачты не спилили и не превратили перед Второй Мировой войной Muscoota в гигантскую буксируемую баржу.
Груженая в основном углем трубами Muscoota попала под налет японской авиации и груз загорелся. Бомба так же попала в носовой погреб где находились паровые электрогенераторы, работающие на угле. Объятый пламенем корабль началдрифтовать по сильному течению, пока его не притянули к пирсу у папуасской деревни Waga Waga. За плавучесть судна особо бороться никто не стал и очень быстро бывший стометровый стальной парусник затонул в бухте по найденным мной документам в 1942 году. Из вооружения на корабле было одно единственное 75мм арторудие.
Наше судно бросило якорь у самого корпуса затонувшего корабля. Серега Бабанский когда увидел торчащий над водой ржавый нос, сказал- я на это корыто не полезу, но после дайва изменил свое мнение. Королева была не глупа, заказав себе когда-то такую яхту-переросток.
Прыгаем в воду. Прогнозы нашего капитана, что обычно здесь бывает жутко мутно не сбылись. Прозрачность стояла довольно приличная, метров пятнадцать и корабль очень хорошо просматривался. Группа тут же разбежалась по всему кораблю. Я же всегд начинаю осмотр сначала вокруг а потом уже лезу вовнутрь.
Стометровый стальной барк кажется бесконечным. У кормы сразу видно, что перед тобой парусник. Винтов на него и не задумано было. Характерная для парусных судов корма. Орудия я так и не обнаружил. Киль зарылся в грунт на глубине 26м и тут пристроилась целая стая пятнистых луцианов. Начинаю подниматься повыше и попадаю в обсолютно пустой корабль, где сгорело обсолютно все кроме металлического корпуса. Здесь на корабле воцарилось царство балок. Тут же собралась и вся наша группа.
Самое интересное наконец найдено. После реконструкции в австралии в 1921 году в носовой части судна разместили «технологическую» новинку.
Захожу вовнутрь генераторного отсека и попадаю в техническое царство корабля. И если у обычного судна это моторный отсек, то у этого парусника установили оргомный паровой генератор. Для этого предстояло проникнуть в узкий люк и погрузиться в темноту. Truk Lagoon научил, что в сложные части корабля нужно входить с выключенным фонарем и в темноте определять маршрут, откуда исходит свет и какой интенсивности. Сорентировавшись, включаю свой прожектор. Отовсюду свисают кабеля, сверху внизспускаются корабельные лесницы. Справа зияет огромная дыра в следующий отсек. Снова выключаю свет и засовываю голову. Откуда сверху из-за переплетений лестниц и ротора котла падают лучи солнца. Дорога найдена. Вхожу в следующее отделение. Включаю фонарь. Там сидит огромная рыбина-группер. Дальше путь ведет только наверх. Осторожно поднимаюсь к выходу. Габариты такие, что крышу сносит. У выхода встречаю Елену и Андрея и приглашаю на экскурсию в чрево wreck.
Наше судно поднимает якорь и мы отправляемся к следующему историческому месту погружения. К вечеру мы добрались до нового места погружений.
23-го февраля 1943 года тяжелый разведчик Lockheed Hudson А-29 после дежурства и разведки на Соломоновом Морем в поисках японских кораблей, столкнувшись с плохими метеоусловиями бытался безуспешно найти аэродром Гурни. Горючее подходило к концу а до места посадки было еще около двадцати пяти километров. Самолет не мог приземлиться в горы и был вынужден приводниться к юго-западу от Вест Кейп. При ударе об воду огромная машина, бортовой номер ее А16-245, перевернулась кверху пузом. Приводнением эту акробатику при посадке назвать сложно, но несмотря на неприятности, все четыре члена экипажа, включая командира самолета Раймонда Келли, выжили.
Погружаемся. С видимостью повезло. Говорят, обычно здесь мутно. На глубине 9 метров замерла небесная машина, распластав свои крылья на двадцатиметровую ширину. Капитан рассказывал, что самолет этот нашли сравнительно недавно. В 1993 году посмотреть находку приехал пилот самолета. Нырять с аквалангом дед не стал, но очень просил аквалангистов поискать его фокамеру, которую он забыл в кабине.
Морской разведчик был построен в количестве 2584 штук и активно использовался в тихоокеанском театре боевыхействий. Были случаи, когда Гудзоны не только пускали на дно подводные лодки, но и сбивали самолеты противника. На борту самолета было довольно мощное вооружение, состоящие из пяти пулеметов «Браунинг».
Осматриваем самолет. В кабину пилота войти оказалось невозможно, как и через разбитые илюминаторы штурмана. Но задача найти камеру поставлена. По картинкам из книжек, помню, что у «Гудзона», или как его правильней назвать «Хатсона» должна быть куча иллюминаторов, бомболюк и боковая дверь.
Как я понял именно через бомболюк экипаж и удирал из тонущего самолета.
По самолетам лазить под водой не в первой. Конечно «Хатсон» не японская летающая лодка, но внутрь проникнуть можно достаточно комфортно. Даже можно крутиться внутри, хотя отступать можно и задом в ластах.
Внутри перевернутого самолета свалены кислородные баллоны для дыхания экипажа на большой высоте, справа в бойнице закреплен 7,62мм «браунинг», порядком проржавевший. Сам то самолет построен из инертного и стойкого к коррозии аллюминия. Даже кораллами не оброс. Продвигаться по самолету можно, но к пилотам пробраться довольно сложно. Посветил фонарем. Камеры Келли я не нашел. Можно двигаться назад. Попробовал сделать несколько фотоснимков. Выхожу из самолета. Пробираюсь снова к носу и нахожу второй пулемет. Дайверы прикрепили его стальным троссом, который проржавел. Диск с патронами из пулемета выпал и изрядно покрыт короззией. Андрюха все равно попятался добраться до патронов. Я то калибр сразу определил, не смотря наржавчину. Бережно устанавливаем пулемет на место. Удивительно, но уже в который развстречаюсь с крылатой техникой под водой спустя семьдесят лет. На поверхности вандалы все уже давно растащили бы и перплавили, а в таких глухих краях, как этот, немые свидетели лежат себе на дне и сохранятся там еще долго.
Наш корабль взял курс оратно к отелю и после ночного погружения, где мы встретили кольчатого осьминога вluering octopus, мы утром снова вернулись на на берег. В открытом море мы провели несколько дней, а на календаре было 8 марта- международный женский день.
Мы решили время не терять зря и пошли нырять с аквалангами недалеко от самого отеля. Следует отметить, что более живописных обрываов чем в Новой Гвинее я в свой жизни не видел. И нсли в самом Милне вода достаточно мутная из-за многочисленных островов и проливов, здесь всегда прозрачность на высоте. Безумные каньены. На глубинах метров за тридцать начинаются подводные пещеры. Под самым берегом на глубине метров пяти-шести живописных пещер с выходами наверх, прсверленными в камне волнами бушующего океана.
Как проходил этот праздник в далекой стране- отдельная любопытная история, на которой хочется остановится поподробнее. После ужина нашим дамам подали торт и папуасы даже сплясали настоящий танец в национальных костмах.
В 8 вечера у нас для дам был организован bonfire, по русски костер. Взяли с собой виски. Водочки «абсолют». Дам поздравили.
Утром собрались плыть на остров Фергюссон посмотреть на гейзеры, вдруг выясняется, что пока вчера мы глазели на костер, по пятиметровым вертикальным квадратным столбам в виллу к Сереге Бабанскому залезли папуасы, оторвали антимоскитную сетку, сперли кожаную куртку, не взяли почему-то зимнюю меховую шапку, прихватили подводный компьютер, видеокамеру, фотоаппарат с подводным боксом. Деньги из сейфа как раз уже оказались в номере и под полотенцем. Причем сумма, которой папуасам хватило бы на все третье тысячелетие. Не все отобрали белорусские таможенники! Те десять тысяч были «отвлекающим» маневром. Воры денег не нашли. Зато прихватили сигареты из Duty Free и набор итальянской косметики.
В общем, Серега с Настей рассторились и не поехали на Hot Spring.
А мы сели на наш старый Explorer через Goshen Strait на остров Фергюссон. В пути было часов пять по морю. Сгореть уже было нестрашно, бо все давно и напрочь загорели. Красивая страна Новая Гвинея. Чем то напомнила мне Норвегию, но без ледников. Океан в этот день был спокоен как зеркало.
Слева оказался Cape Fogel с лежащим бомбардировщиком B-17 “Black Jack”, Летающая Крепость и еще один истребитель Lockheed Lifhtning только другой модификации P-38F с моторами послабее 1325 л/с 42-12649 капитана Портера, упавший здесь 4 ноября 1942 года. Оба самолета упали практически рядом, только летающая крепость рухнула у берега с двумя подбитыми моторами, а P-38F был новеньким, даже в боях неучавствовал, заблудился и сел, где пришлось на воду, промахнувшись на 60км правее от Гурни.
У деда-папуаса наш капитан Роб ван дер Луз спрашивал, а что за самолет тут упал в войну. Дед говорит- двухфюзеляжный, лежит на 17 метрах. Все так и офигели. Спрашивают, дед, а ты как глубину измерил? Нырял с компьютером? Оказалось старик опустил веревку и отмерил, сколько футов до дна. Самолет в хорошую погоду хорошо видать.
Пока мы плыли, я впервые в жизни увидал огромную кожестую черепаху. Метра два зверюга была. Черная рептилия фыркнула и исчеза в пучине.
Задали попуасам вопрос, куда же подевался здесь внук Рокфеллера. Какое племя его съело? Папуасы рассказали, что сами папуасы его не трогали. Сожрал его обыкновенный крокодил в ройоне Гороки, где в последнее время в октябре проходит традиционный костюмированный фестиваль, куда собераются папуасы с многих племен. Захотелось Рокфеллеру экзотики хлебнуть, вот и попал в зубы рептилии, которые туд достигают пяти метров в длину.
Спустя несколько часов морской прогулки наш кораль завернул за остров Noreby и прибыл на Фергюссон. На восточной его оконечности и курится вулкан. Сильные извержения давно прекратились, но оба кратера хорошо видны.
Наш корабль причалил в бухте и бросил якорь. Наш черно-синий гид Себастьян с парой папуасов умчался на небольшом катере договариваться в деревню начет проводников на вулкан. Минут тридцать их не было, пока катер не вернулся за нами.
Погрузились в лодку. Корабль остался стоять на якоре. Экскурсия предстояла долгой. Продираясь по ждунглям пешком, гиды привели нас на Hot Spring. В Новую Зеландию даже ехать ненадо. Над полянами дымится сероводородный пар. То там то здесь через провалы в грунте вырываются фонтаны пара. В других провалах бурлит вулканическая грязь. Проходим чуть дальше. В воздух вырываются с периодичностью, выстреливая фонтанами кипящей воды гейзеры. Подошли к краю огромного озера. Вода в провале чистая и прозрачная, немного «гуляет». Себастьян объяснил, что температура тут 120С. Местные папуасы огонь не разводят. Они готовят и варят еду прямо в этом источнике. Местный гид рассказал историю, что как то с соседнего остова на каное приплыли молодые папуасы и решили искупаться. Температура воздуха у гейзеров жаркая, обычные 35С на солнце просто кажутся прохладой. Первый прыгнул в горячий источник и всплыл с улыбкой на лице. Прыгнули еще двое и сварились. Оказывается если человека бросить в кипяток, раки краснеют, а люди улыбаются. Здесь папуасы отваривали и своих врагов. Привязывали веревкой и потом вареного вытаскивали. Рассказали что человеческое мясо очень хорошо от костей отделяется.
Прошли еще дальше по вулканическому плато. Здесь папуасы устраиваю прачечную. Гейзеры выбрасывают воду высоко, метра на три-четыре. Кидаешь на веревке одежду в бурлящий гейзер и отбегаешь, пока не начнется следующее извержение. Потом вылавливаете свою майку из бурлящего гейзера и для сушки белья у папуасихуже приготовлены перекладины для сушки, по совместительству футбольные ворота.
После посещения долины гейзеров Фергюссона мы отправились в обратный путь. Красные попугаи вместо ворон носятся. Жирные такие. Шумные. Летают хорошо, хотя размером с курицу.
Корабль наш выходит в обратный путь. По отправлению накупили у местных девушек, торгующих с каноэ старфрута. Сочная такая штука. За доллар взяли полтазика, а за два целый таз. Помыть-порезать и получаются вкусные пятиконечные «звездочки», немного кислые и полезные витамином С.
Судно набрало ход и отправилось к побережью Новой Гвинеи через пролив. Пока мы обедали, потихоньку начинало смеркаться. Часа через два начался красивейшй закат в моей жизни. Солнце садится в Папуа очень красиво, за высокие шапки бесконечных гор. Мы забрались кто на нос корабля, кто на самую крышу и увидели огромные стада огромных черных китов-пилотов.
Стадо разделилось на две части. Садится красное солнце, окрашивая зеркало спокойного Тихого океана и отражаясь в его глади, разрушаемой бесшумно, иногда с характерным фырканьем, дыханием китов.
Солнце село за горы а наш Себастьян обнаружил в темноте, что наша пароходная труба раскалилась до красна и капитан сбавил обороты. Такое качество корабельного мазута на Папуа.
Часов в восемь мы прибыли на пристань отеля, где встретили счстливых многострадальных Бабанского и Настю. То таможня белорусская на День Советской Армии в аэропорту «оприходует» излишки средств, то папуасы номер вынесут на Международный Женский День. Если с таможней белорусской все понятно- фиг кто чего дома отдаст иностранному туристу, то с папуасами оказалось легче разобраться. Сергей что вора поймали. Габителя навел наш дайв-гид Энге, указав время, когда туристы пойдут на костер.
Самое интересное, как вора поймали. В день, когда мы поплыли на гейзры, все местные папуасы гурили Dunhill и поголово воняли женской косметикой Bulgari.
На следующий день мы покидали наш отель. Сергею вернули все украденные вещи кроме сигарет и косметики, а хозяин отеля великодушно извинился за проделки папуасов, и не стал брать с ребят денег за обслуживание в баре и оплату за дайвинг.
Дикарис, ну что с них возьмешь?
Назад мы полетели через Порт Морсби, где удалось совершить интересную экскурсию по самому преступному городу мира. Посетили Национальный музей, посмотрели здание парламента, заглянули посмотеть на выставку американской и японской военной техники, где я увидел наш P-38, выставленный на показ, истребитель Thunderbolt, японские танки Ha Go Isuzu и много интересных исторических «железяк». Никто нас там не убивал и не грабил, но у нашего микроавтобуса стекла были закрыты решетками, поскольку у папуасов есть народное развлечение. Надо его взять на вооружение. Сидит попуас на дороге, кучку камней приготовил. Смотришь, машина едет без решетки на лобовом стекле. Кидаешь булыжник в водителя, убиваешь и дело в шляпе. Машина твоя, если водить умеешь и груз. Майки, штаны тоже в хозяйстве пригодятся. Морсби, наванный в честь первооткрывателя Новой Гвинеи произвел странное впечатления внешне спокойного города, где после шести вечера лучше вообще на улицах не появляться даже местным. Китайцы пробовали пробраться сюда жить, но папуасы переодически их вырезают. А чо еще, действительно, с китайцами делать. Их же много.
Вечером наш Boeing 747, снова до отказа набитый транзитными толпами филиппицев взял курс на Манилу.

Если честно, то Папуа Новая Гвинея- пока самое крутое место по сумме впечатлений и красоте, по сравнению с которой другие страны банально отдыхают. Океан, непроходимые ждунгли, водопады, реки с крокодилами, подводный мир набитый историческими артифактами, вулканы, гейзеры, киты. И самое прикольное, что страна не туристическая, но мы туда смогли пробраться и в октябре 2011 я снова туда собираюсь с командой дайверов-единомышленников. Не просто понырять, а в экспедицию. Инфу и фото выложил на сайте www.mydiving.org Возможно поеду туда пожить на полгодика.