Дороги, которые нас выбирают
( Где нас есть)

Напутешествовавшись всласть, вновь и вновь ставишь перед собой поистине сакраментальный вопрос: «Куда?» Огромный мир зовет и манит.… То хочется рвануть на север, то на юг, а то изъезженную вдоль и поперек Турцию просто обогнуть пешком.
А как там наши братья по разуму во Вьетнаме? Помнится, неплохо мы им в свое время помогли в борьбе за независимость. Решение пришло спонтанно. Летим!
Каких-нибудь девять часов аэрокомфорта - и вот уже Хошимин-Сити, Сайгон по-старому. Интересно, что оба имени бытуют сегодня параллельно. Город расположен на реке Сайгон, впадающей в дельту Меконга, и находится в восьмидесяти километрах от Южно-Китайского моря. Это крупный современный экономический центр и морской порт. В Хошимин (Ho-Chi-Minh) был переименован в честь «дедушки Хо» - Председателя ЦК Партии трудящихся Вьетнама и первого президента, в 1976 году, когда произошло объединение северной и южной частей страны под флагом Социалистической Республики Вьетнам. При этом Сайгоном местные жители обычно называют центральные, фешенебельные кварталы, где расположились и городские власти, и главные религиозные сооружения разных конфессий, и роскошные отели. Чем дальше от центра, тем ниже дома и больше трущоб, меньше социально-значимых объектов, грязнее улицы, все ничтожнее освещенность вечером. Здесь – уже Хошимин. No comment.
Наш маршрут включал обзорную экскурсию в первый же день по прилету, после размещения в отеле. Однако со свойственной вьетнамцам непосредственностью, русскоязычный гид Николай (имя его на нашем языке звучит очень и очень - Хуйуе) прямо из аэропорта везет нас в весьма комфортабельном, хорошо кондиционированном автобусе по Сайгону. То в Музей войны с американцами (американские танки-самолеты), то к собору с громким именем Нотр-Дам де Сайгон, построенному французами в колониальные времена, то еще куда-то… Конечно, интересно посетить пагоду Тхиенхау и другие знаменательные места, но наша усталость и почти зимняя дорожная экипировка отнюдь не располагают к созерцанию достопримечательностей – лишь на считанных счастливчиках надеты джинсы и майки, обуты взятые в самолет шлепанцы. Остальные щеголяют перед изумленными вьетнамцами в сапогах на босу ногу, черных платьях и протчая, и протчая. Впрочем, в ушанках никого не было. Эка жалость! Кстати, подобные вещи в Сайгоне можно и прикупить – добро пожаловать на местный «русский рынок », торгующий всевозможными теплостями. А в это время под нами, в багажном отсеке, пригрелись и издевательски хихикают все сумки-чемоданы с шортами и топами. Невольно вспоминаешь брошенную кем-то вскользь фразу: «Отдых – это тяжелая работа». Но подобные огрехи гостеприимства вполне объяснимы, ведь на этих широтах продолжительность дня и ночи почти неизменна, и к шести вечера всегда наступает темнота.
К этому времени и добираемся до отеля, пора поужинать. Проблем никаких – как в отеле, так и окрест нас дождались-таки всевозможные рестораны с любыми национальными кухнями, «на любой кошелек». А коль скоро хочется вкусить именно местного колорита, стоит направиться к рынку Бень Тхань на одной из центральных площадей. Если днем вся торговля идет в крытом помещении комплекса, то с заходом солнца вокруг него невесть откуда вырастают сотни передвижных торговых палаток и харчевен. Описание местной кухни предоставлю гурманам, скажу лишь, что дуриан на десерт мне очень нравится. Почуяв более чем специфический запах издалека, нахожу заветный фруктовый развал. Продавец разрубает твердую шипастую скорлупу специальным ножом и кладет уже очищенный плод в особый контейнер, да еще заворачивает его в полиэтиленовый мешок. Меры предосторожности - с этим фруктом могут не пустить ни в транспорт, ни в отель! Но зачем искушать судьбу, лучше присесть в ближайшей понравившейся уличной «едальне» и покончить с этим «тухлым» делом на ветерке, запивая свежим соком из тростника. Вьетнамцы считают дуриан королевским лакомством, вобравшим в себя вкусы и ароматы не менее чем семи фруктов.
Наутро нас ждет весьма разнообразный «шведский стол» в отеле, включающий как интернациональные блины-омлеты-круассаны, так и искусно приготовленные вьетнамскими кулинарами мясные и овощные блюда, которые видишь впервые. Вкусно! И, конечно, обилие свежих фруктов и приготовленных из них десертов.
Вообще Хошимин производит впечатление непомерно разросшегося провинциального городка. Доминирующие малоэтажные (и даже просто одноэтажные) постройки раскинулись столь пространно, что невозможно понять, где кончается собственно город. Но кое-где на новых участках уже выстроены и продолжают расти красивые современные многоквартирные дома, покупка жилья в которых недоступна подавляющему большинству вьетнамцев: стоимость исчисляется сотнями тысяч, а зарплата – всего лишь несколькими десятками долларов. Поэтому основное население живет (да и питается) более чем незатейливо. Неудивительно, что туристы кажутся им крезами... Отсюда – вечное стремление попрошайничать. На туристических стоянках постоянно вьются маленькие дети с шапкой. Другие их сверстники, оторвавшись картежной игры, навязчиво пытаются вас сопровождать, якобы показывая дорогу, в конце которой – дай. При этом страшно обижаются, если денежка их не устраивает. Не надо о грустном.
Впрочем, подобную позицию разделяют и вполне взрослые, образованные дяди и тети. Здесь уже звучит определенная мотивировка, окрашенная в спекулятивные тона: у нас-де была война, поэтому мы бедные, нам надо помогать. Дорогие друзья, война-то уже кончилась! Тридцать с лишним лет назад! Да и об этой войне мы знаем не понаслышке.
Уличное движение в Сайгоне надо один раз увидеть. Уму непостижимо, как тысячи мотобайков рассекают городские улицы, двигаясь во всех направлениях сразу. Это что, сон? Есть светофоры, регулировщики. Для кого? Но водители ухитряются не сталкиваться и благополучно добираться ежедневно до работы и по другим надобностям. Бензин дорог даже по нашим меркам (1-2 доллара за литр), поэтому автомобилей мало, да и в часы пик байки более пронырливы. Пионеры едут на велосипедах, одетые в синие брючки и чистенькие белые рубашечки. Очень нарядно и романтично выглядят старшеклассницы в своих форменных жемчужных платьицах национального покроя – невесты, да и только! Получить права и сесть за руль авто или мотоцикла можно только с восемнадцати.
Вот воспитатель переводит группу детей через улицу: вдвоем натягивают поперек дороги веревочку, и все! Дети переходят спокойно. Туристам же надо приноровиться. Некоторые прибегают к помощи полицейских, но это излишне. Перейти можно, надо только чувствовать уверенность в себе или иметь практический навык преодоления московских, как минимум, улиц. А ездоки – сами вас объезжают. Им ведь тоже куда-то надо доехать…
Наблюдая все это с автобусной высоты, прибываем к Меконгу, овеянному легендами и вековой мистикой. Но вожделенное путешествие по дельте реки выглядит более прозаично, чем мечталось. Небольшие катерки легко переносят нас по мутной воде от одного островка к другому, не давая почувствовать истинного восьмикилометрового размаха дельты. На одной из остановок угощают великолепным чаем с медом, засахаренным и одновременно острым имбирем, орешками лотоса, на другой – экзотическими фруктами. Сладкоголосые вьетнамские красавицы ублажают наш слух пением песен, грустных-прегрустных, напоминающих о ратниках давно минувших дней...
На островах множество кокосовых и прочих плантаций. Интересно понаблюдать за процессом изготовления кокосовых ирисок из мякоти ореха, уваренной по хранящейся в секрете технологии. Смотреть – разрешается сколько угодно. Вроде бы просто долго перемешивается вязкая подогреваемая масса, да и только. Но в чем-то же заключена тайна изготовления!.. На выходе получаются простые конфетки, которые можно поглощать прямо вместе с оберткой, сделанной из рисовой бумажки. Отличный сувенир! Здесь же продаются и разнообразные поделки из кокоса и бамбука: ложки и вилки, палочки и гребешки, слоны и черепахи. Даже небольшой инструмент, напоминающий ксилофон. Действующий!
К обеду мы так наугощались, что даже экзотическое «слоновье ухо» воспринимали с трудом. На самом деле это всего лишь крупная плоская рыбина, отловленная здесь же в каналах. Свежая и красиво поданная, в ловких руках изящной вьетнамской девушки целая рыба мгновенно превратилась в традиционные аппетитные рисовые роллы. Но мясо оказалось жестковато. Увы!
Отдых предстояло продолжить в районе городка Фантьет, в двухстах километрах к северо-востоку от Сайгона. В туристических проспектах обычно заявлено три часа пути. Однако по-нашему, по-вьетнамски, пяти часов вполне хватит. Многовато, конечно, но пытливый наблюдатель отметит много интересного, если не спать.
Мелькают поселки, поля, плантации каучукового дерева («гевея», по-умному). Вот вдоль шоссе в два стройных ряда выстроились гамаки под навесом – это временное жилище сезонных рабочих, сборщиков каучука. Все поля усеяны непонятными для нас небольшими сооружениями. Поначалу их можно принять за элементы оросительной системы, а это надгробные памятники. На многих есть свастика – символ четырех стихий (огня, воды, земли и воздуха). Традиционно вьетнамцы хоронили усопших прямо на своих полях или в любых других местах. Интересно, что окончательное захоронение делалось только через три года после смерти – лишь тогда почивший в бозе обретает должную святость.
Мелькающие вдоль шоссе поселки поражают очень узкими домиками. Объяснение простое: земля дорогая, а для придорожного магазинчика довольно и четырех метров ширины, поэтому типичные участки – четыре на двадцать метров. Торгуют все! И. конечно, бесконечные фруктовые базары… Волосатый рамбутан, пупырчатый личи, огромные плоды хлебного дерева – джекфрут, помело невероятных размеров, ананасы пятнадцати сортов, папайя, мангостан, карамболь… Наконец, фрукт, названия которого не знает даже гид.
Раскинувшиеся плантации «драконьего фрукта» – плодоносящего кактуса – говорят о приближении Фантьета, славящегося их производством на экспорт. Эти низенькие деревца привязывают к бетонным столбикам и при помощи искусственного освещения заставляют плодоносить три-четыре раза в год. Поэтому бедняги и цветут, и созревают одновременно. Но игра стоит свеч – полукилограммовые чешуйчатые плоды высоко ценятся за пределами страны. И не зря: ярко-малиновые, сочные, с удивительным множеством мельчайших семечек, они способны украсить любой стол.
Здесь начинается туристический рай – Муйне («Кривой нос»).
Еще не полностью освоенная курортная зона раскинулась на двадцать километров побережья Южно-Китайского моря. Бескрайние песчаные пляжи, сказочные отели, уютно спрятавшиеся в тени кокосовых рощ. Бананы, бамбуки, кешью, орхидеи… Легкий бриз, укрощающий знойное солнце, не дает почувствовать жары. Так что сгорите быстро и незаметно, останутся одни угольки…
Непривычная тишина убаюкивает, располагает к легкой дреме и созерцанию широких волн. Над ними парят разноцветные паруса кайтеров, а торговцы предлагают «ручных» воздушных змеев. Время на пляже можно коротать, выбирая у «жемчужниц» разноцветные чарующие бусинки.
Услужливый персонал весь день проводит в трудах и заботах о вашей лени, обихаживая крытые соломой бунгало и небольшие домики, вычищая (буквально руками!) газоны, поливая зелень. Буйная растительность на территории отелей контрастирует с унылым пейзажем сразу за дорогой. Там начинаются песчаные дюны, по которым пробраться может лишь гусеничная техника да отважный российский турист. Но и здесь трудолюбивые вьетнамцы разбивают фруктовые сады, обещающие богатый урожай после сезона дождей.
Необычайно красивое природное образование – красного цвета дюны с теплым Волшебным ручьем. Около знаменитого Красного каньона (скорее, оврага) на выжженных красноватых почвах с чахлой травкой пасутся миниатюрные коровки…. Чуть дальше начинается царство белых дюн, с которых можно кататься на «санках»! Обычно Вьетнам в нашем сознании ассоциируется с непроходимыми джунглями, а тут неожиданно встречаешь почти пустыню.
Культурно-исторических памятников здесь немного.
Две культовые «чамские башни» построены из красного кирпича и стоят уже тринадцать веков, почти неподвластные стихиям. Они находятся практически на территории действующего буддийского храма, но до сих пор почитается местным чамским населением, исповедующим индуизм. Так здесь причудливо переплетаются века, народы, религии. Внутри одной из башен – фаллический камень (лингам), символизирующий мужское начало короля-бога. Если его потереть ладошкой, то мужское здоровье вам гарантировано! А уж коли потрете вдвоем…
Прекрасные виды открываются с горы Таку, добраться куда можно по комфортабельной, новенькой - кабинки сверкают разноцветьем красок - канатной дороге. Последнюю часть пути едва одолеваешь пешком. Тысяча ступенек по жаре! Но и там… обнаруживаются следы вездесущих соотечественников: на дереве красуется «здесь был Вася». Воистину – где нас есть.
А на вершине возлежит очередной «самый большой» Будда, длиной несколько десятков метров. Размеры впечатляют, хотя это новодел 1964 года постройки. Кое-где облупилась белая краска, видны швы между бетонными блоками... Но место весьма почитаемо и сюда стекаются сотни паломников.
В самом Фантьете обычно предлагают для осмотра музей кита, где хранится скелет животного и находится действующий храм рыбаков, некогда нашедших того кита выброшенным на берег. С тех пор здесь в качестве талисманов собирают как отдельные кости кита, так и другие амулеты.
Муйне - тоже местность рыбацкая, и каждое утро ловкие рыбаки в утлых челноках доставляют улов на берег. Местные ресторанчики - малина для охотников до морепродуктов! Гигантские лангусты, королевские креветки – не намного меньше, обилие всяких «ракушковых» деликатесов. Само-собой, свежайшая рыба. Все приготовят именно так, как вы пожелаете, но излюбленный способ – на гриле, с чесноком.
Кажется, здесь едят все, что движется, в том числе и змей. Их отлов и продажа в ресторациях запрещены законом, но если очень хочется… то можно. Восемьдесят – сто долларов за кобру. При вас живую змею обезглавят и приготовят из нее семь блюд, включая чипсы из шкурки, нагетсы, котлетки и роллы из мяса, суп из хрящиков. Все очень вкусно. А сердечко надо проглотить еще бьющимся, на что не каждый решится. Предварительно слитую змеиную кровь, так же как и желчь, смешивают с водкой. И пьют.
Но истинное наслаждение, без такого экстрима, доставляют соки, только что выжатые из любых фруктов и в любом сочетании. Сервируют их неизменно со льдом. Можно отведать и неплохого местного вина далатского производства.
Город Далат находится в нескольких часах езды к северо-западу от Фантьета, на высоте 1600 метров над уровнем моря. Долгий путь скрашивают романтичные, покрытые загадочной дымкой, горные ландшафты. Многочисленны кофейные плантации, в основном робуста, которую здесь любят больше всего, а также арабика, мокко.
Построенный в позапрошлом веке французами, Далат ныне является гордостью вьетнамцев. Чистенький и аккуратный, он слывет «городом миллионеров». Здесь есть что посмотреть и чем заняться. Храмовые комплексы, парки, катание на слонах и страусах. Визит на местную шелковую фабрику, казалось бы, не сулил ничего, кроме очередного выкачивания денег из наших карманов на покупку халатиков, кофточек, шарфиков, просто тканей. Но – о чудо! – попадаем в прекраснейшую картинную галерею шелкографии. Пейзажи, цветы, портреты, анималистика, просто декоративные композиции – все исполнено феноменально тонко, хочется затеряться среди этих работ, не уходить… Настоящее искусство, выпестованное веками.
В Далате есть и свое уникальное архитектурное творение – сошедший с ума дом (“Crazy House”), который может соперничать с произведениями великого Гауди. Это диковинный отель «кривоугольной» конфигурации, без намека на прямые углы, сколько-нибудь ровные стены, коридоры и балконы. Он весь извивается, снаружи и внутри, стремясь по спирали к своей собственной вершине. В нем даже можно заблудиться (к неописуемой радости детей), хотя здание не так и велико. Загадочная паутина, пауки… Строительство еще не завершено, однако уже сегодня десять номеров готовы принять постояльцев. У входа вас радушно встретит и побеседует по-русски хозяйка – архитектор гостиницы, учившаяся у нас. Сейчас ей уже 69 лет, но она полна оптимизма и надежды увидеть итоги своего многолетнего труда. Правда, вьетнамцы утверждают, что она сама сумасшедшая – бог им судья!
Большинство из них «в академиях не обучались». Нехватка школ и учителей, практически платное образование на всех уровнях. Помните тех детишек-картежников в начале рассказа?
Да и посмотреть на их жалкие, одноэтажные лачуги… Люди привыкли так жить и не могут вырваться из стереотипов, закрепленных хроническим безденежьем. Но одновременно видны и некоторые современные атрибуты в виде спутниковых антенн над хижинами. В городах стремительно вырастают небоскребы. Молодежь старается зарабатывать деньги, но устремляется для этого с обескровленного севера на юг страны, где больше возможностей, созданных, как ни парадоксально, все теми же колонизаторами. Старики и дети остаются тем временем в деревнях на севере. Маргинальность общества. Контрасты, контрасты страны современного социализма…
Но народ не теряет уверенности в том, что скоро и у них будет в Сайгоне «шестизвездник », будет и самый крупный во всей Азии воздушный терминал, который затмит аэропорты Бангкока и Сингапура.
Прилетим, обязательно. Увидим!

Наталия Павловская,
апрель 2008, Москва












Дороги, которые нас выбирают
( Где нас есть)

Напутешествовавшись всласть, вновь и вновь ставишь перед собой поистине сакраментальный вопрос: «Куда?» Огромный мир зовет и манит.… То хочется рвануть на север, то на юг, а то изъезженную вдоль и поперек Турцию просто обогнуть пешком.
А как там наши братья по разуму во Вьетнаме? Помнится, неплохо мы им в свое время помогли в борьбе за независимость. Решение пришло спонтанно. Летим!
Каких-нибудь девять часов аэрокомфорта - и вот уже Хошимин-Сити, Сайгон по-старому. Интересно, что оба имени бытуют сегодня параллельно. Город расположен на реке Сайгон, впадающей в дельту Меконга, и находится в восьмидесяти километрах от Южно-Китайского моря. Это крупный современный экономический центр и морской порт. В Хошимин (Ho-Chi-Minh) был переименован в честь «дедушки Хо» - Председателя ЦК Партии трудящихся Вьетнама и первого президента, в 1976 году, когда произошло объединение северной и южной частей страны под флагом Социалистической Республики Вьетнам. При этом Сайгоном местные жители обычно называют центральные, фешенебельные кварталы, где расположились и городские власти, и главные религиозные сооружения разных конфессий, и роскошные отели. Чем дальше от центра, тем ниже дома и больше трущоб, меньше социально-значимых объектов, грязнее улицы, все ничтожнее освещенность вечером. Здесь – уже Хошимин. No comment.
Наш маршрут включал обзорную экскурсию в первый же день по прилету, после размещения в отеле. Однако со свойственной вьетнамцам непосредственностью, русскоязычный гид Николай (имя его на нашем языке звучит очень и очень - Хуйуе) прямо из аэропорта везет нас в весьма комфортабельном, хорошо кондиционированном автобусе по Сайгону. То в Музей войны с американцами (американские танки-самолеты), то к собору с громким именем Нотр-Дам де Сайгон, построенному французами в колониальные времена, то еще куда-то… Конечно, интересно посетить пагоду Тхиенхау и другие знаменательные места, но наша усталость и почти зимняя дорожная экипировка отнюдь не располагают к созерцанию достопримечательностей – лишь на считанных счастливчиках надеты джинсы и майки, обуты взятые в самолет шлепанцы. Остальные щеголяют перед изумленными вьетнамцами в сапогах на босу ногу, черных платьях и протчая, и протчая. Впрочем, в ушанках никого не было. Эка жалость! Кстати, подобные вещи в Сайгоне можно и прикупить – добро пожаловать на местный «русский рынок », торгующий всевозможными теплостями. А в это время под нами, в багажном отсеке, пригрелись и издевательски хихикают все сумки-чемоданы с шортами и топами. Невольно вспоминаешь брошенную кем-то вскользь фразу: «Отдых – это тяжелая работа». Но подобные огрехи гостеприимства вполне объяснимы, ведь на этих широтах продолжительность дня и ночи почти неизменна, и к шести вечера всегда наступает темнота.
К этому времени и добираемся до отеля, пора поужинать. Проблем никаких – как в отеле, так и окрест нас дождались-таки всевозможные рестораны с любыми национальными кухнями, «на любой кошелек». А коль скоро хочется вкусить именно местного колорита, стоит направиться к рынку Бень Тхань на одной из центральных площадей. Если днем вся торговля идет в крытом помещении комплекса, то с заходом солнца вокруг него невесть откуда вырастают сотни передвижных торговых палаток и харчевен. Описание местной кухни предоставлю гурманам, скажу лишь, что дуриан на десерт мне очень нравится. Почуяв более чем специфический запах издалека, нахожу заветный фруктовый развал. Продавец разрубает твердую шипастую скорлупу специальным ножом и кладет уже очищенный плод в особый контейнер, да еще заворачивает его в полиэтиленовый мешок. Меры предосторожности - с этим фруктом могут не пустить ни в транспорт, ни в отель! Но зачем искушать судьбу, лучше присесть в ближайшей понравившейся уличной «едальне» и покончить с этим «тухлым» делом на ветерке, запивая свежим соком из тростника. Вьетнамцы считают дуриан королевским лакомством, вобравшим в себя вкусы и ароматы не менее чем семи фруктов.
Наутро нас ждет весьма разнообразный «шведский стол» в отеле, включающий как интернациональные блины-омлеты-круассаны, так и искусно приготовленные вьетнамскими кулинарами мясные и овощные блюда, которые видишь впервые. Вкусно! И, конечно, обилие свежих фруктов и приготовленных из них десертов.
Вообще Хошимин производит впечатление непомерно разросшегося провинциального городка. Доминирующие малоэтажные (и даже просто одноэтажные) постройки раскинулись столь пространно, что невозможно понять, где кончается собственно город. Но кое-где на новых участках уже выстроены и продолжают расти красивые современные многоквартирные дома, покупка жилья в которых недоступна подавляющему большинству вьетнамцев: стоимость исчисляется сотнями тысяч, а зарплата – всего лишь несколькими десятками долларов. Поэтому основное население живет (да и питается) более чем незатейливо. Неудивительно, что туристы кажутся им крезами... Отсюда – вечное стремление попрошайничать. На туристических стоянках постоянно вьются маленькие дети с шапкой. Другие их сверстники, оторвавшись картежной игры, навязчиво пытаются вас сопровождать, якобы показывая дорогу, в конце которой – дай. При этом страшно обижаются, если денежка их не устраивает. Не надо о грустном.
Впрочем, подобную позицию разделяют и вполне взрослые, образованные дяди и тети. Здесь уже звучит определенная мотивировка, окрашенная в спекулятивные тона: у нас-де была война, поэтому мы бедные, нам надо помогать. Дорогие друзья, война-то уже кончилась! Тридцать с лишним лет назад! Да и об этой войне мы знаем не понаслышке.
Уличное движение в Сайгоне надо один раз увидеть. Уму непостижимо, как тысячи мотобайков рассекают городские улицы, двигаясь во всех направлениях сразу. Это что, сон? Есть светофоры, регулировщики. Для кого? Но водители ухитряются не сталкиваться и благополучно добираться ежедневно до работы и по другим надобностям. Бензин дорог даже по нашим меркам (1-2 доллара за литр), поэтому автомобилей мало, да и в часы пик байки более пронырливы. Пионеры едут на велосипедах, одетые в синие брючки и чистенькие белые рубашечки. Очень нарядно и романтично выглядят старшеклассницы в своих форменных жемчужных платьицах национального покроя – невесты, да и только! Получить права и сесть за руль авто или мотоцикла можно только с восемнадцати.
Вот воспитатель переводит группу детей через улицу: вдвоем натягивают поперек дороги веревочку, и все! Дети переходят спокойно. Туристам же надо приноровиться. Некоторые прибегают к помощи полицейских, но это излишне. Перейти можно, надо только чувствовать уверенность в себе или иметь практический навык преодоления московских, как минимум, улиц. А ездоки – сами вас объезжают. Им ведь тоже куда-то надо доехать…
Наблюдая все это с автобусной высоты, прибываем к Меконгу, овеянному легендами и вековой мистикой. Но вожделенное путешествие по дельте реки выглядит более прозаично, чем мечталось. Небольшие катерки легко переносят нас по мутной воде от одного островка к другому, не давая почувствовать истинного восьмикилометрового размаха дельты. На одной из остановок угощают великолепным чаем с медом, засахаренным и одновременно острым имбирем, орешками лотоса, на другой – экзотическими фруктами. Сладкоголосые вьетнамские красавицы ублажают наш слух пением песен, грустных-прегрустных, напоминающих о ратниках давно минувших дней...
На островах множество кокосовых и прочих плантаций. Интересно понаблюдать за процессом изготовления кокосовых ирисок из мякоти ореха, уваренной по хранящейся в секрете технологии. Смотреть – разрешается сколько угодно. Вроде бы просто долго перемешивается вязкая подогреваемая масса, да и только. Но в чем-то же заключена тайна изготовления!.. На выходе получаются простые конфетки, которые можно поглощать прямо вместе с оберткой, сделанной из рисовой бумажки. Отличный сувенир! Здесь же продаются и разнообразные поделки из кокоса и бамбука: ложки и вилки, палочки и гребешки, слоны и черепахи. Даже небольшой инструмент, напоминающий ксилофон. Действующий!
К обеду мы так наугощались, что даже экзотическое «слоновье ухо» воспринимали с трудом. На самом деле это всего лишь крупная плоская рыбина, отловленная здесь же в каналах. Свежая и красиво поданная, в ловких руках изящной вьетнамской девушки целая рыба мгновенно превратилась в традиционные аппетитные рисовые роллы. Но мясо оказалось жестковато. Увы!
Отдых предстояло продолжить в районе городка Фантьет, в двухстах километрах к северо-востоку от Сайгона. В туристических проспектах обычно заявлено три часа пути. Однако по-нашему, по-вьетнамски, пяти часов вполне хватит. Многовато, конечно, но пытливый наблюдатель отметит много интересного, если не спать.
Мелькают поселки, поля, плантации каучукового дерева («гевея», по-умному). Вот вдоль шоссе в два стройных ряда выстроились гамаки под навесом – это временное жилище сезонных рабочих, сборщиков каучука. Все поля усеяны непонятными для нас небольшими сооружениями. Поначалу их можно принять за элементы оросительной системы, а это надгробные памятники. На многих есть свастика – символ четырех стихий (огня, воды, земли и воздуха). Традиционно вьетнамцы хоронили усопших прямо на своих полях или в любых других местах. Интересно, что окончательное захоронение делалось только через три года после смерти – лишь тогда почивший в бозе обретает должную святость.
Мелькающие вдоль шоссе поселки поражают очень узкими домиками. Объяснение простое: земля дорогая, а для придорожного магазинчика довольно и четырех метров ширины, поэтому типичные участки – четыре на двадцать метров. Торгуют все! И. конечно, бесконечные фруктовые базары… Волосатый рамбутан, пупырчатый личи, огромные плоды хлебного дерева – джекфрут, помело невероятных размеров, ананасы пятнадцати сортов, папайя, мангостан, карамболь… Наконец, фрукт, названия которого не знает даже гид.
Раскинувшиеся плантации «драконьего фрукта» – плодоносящего кактуса – говорят о приближении Фантьета, славящегося их производством на экспорт. Эти низенькие деревца привязывают к бетонным столбикам и при помощи искусственного освещения заставляют плодоносить три-четыре раза в год. Поэтому бедняги и цветут, и созревают одновременно. Но игра стоит свеч – полукилограммовые чешуйчатые плоды высоко ценятся за пределами страны. И не зря: ярко-малиновые, сочные, с удивительным множеством мельчайших семечек, они способны украсить любой стол.
Здесь начинается туристический рай – Муйне («Кривой нос»).
Еще не полностью освоенная курортная зона раскинулась на двадцать километров побережья Южно-Китайского моря. Бескрайние песчаные пляжи, сказочные отели, уютно спрятавшиеся в тени кокосовых рощ. Бананы, бамбуки, кешью, орхидеи… Легкий бриз, укрощающий знойное солнце, не дает почувствовать жары. Так что сгорите быстро и незаметно, останутся одни угольки…
Непривычная тишина убаюкивает, располагает к легкой дреме и созерцанию широких волн. Над ними парят разноцветные паруса кайтеров, а торговцы предлагают «ручных» воздушных змеев. Время на пляже можно коротать, выбирая у «жемчужниц» разноцветные чарующие бусинки.
Услужливый персонал весь день проводит в трудах и заботах о вашей лени, обихаживая крытые соломой бунгало и небольшие домики, вычищая (буквально руками!) газоны, поливая зелень. Буйная растительность на территории отелей контрастирует с унылым пейзажем сразу за дорогой. Там начинаются песчаные дюны, по которым пробраться может лишь гусеничная техника да отважный российский турист. Но и здесь трудолюбивые вьетнамцы разбивают фруктовые сады, обещающие богатый урожай после сезона дождей.
Необычайно красивое природное образование – красного цвета дюны с теплым Волшебным ручьем. Около знаменитого Красного каньона (скорее, оврага) на выжженных красноватых почвах с чахлой травкой пасутся миниатюрные коровки…. Чуть дальше начинается царство белых дюн, с которых можно кататься на «санках»! Обычно Вьетнам в нашем сознании ассоциируется с непроходимыми джунглями, а тут неожиданно встречаешь почти пустыню.
Культурно-исторических памятников здесь немного.
Две культовые «чамские башни» построены из красного кирпича и стоят уже тринадцать веков, почти неподвластные стихиям. Они находятся практически на территории действующего буддийского храма, но до сих пор почитается местным чамским населением, исповедующим индуизм. Так здесь причудливо переплетаются века, народы, религии. Внутри одной из башен – фаллический камень (лингам), символизирующий мужское начало короля-бога. Если его потереть ладошкой, то мужское здоровье вам гарантировано! А уж коли потрете вдвоем…
Прекрасные виды открываются с горы Таку, добраться куда можно по комфортабельной, новенькой - кабинки сверкают разноцветьем красок - канатной дороге. Последнюю часть пути едва одолеваешь пешком. Тысяча ступенек по жаре! Но и там… обнаруживаются следы вездесущих соотечественников: на дереве красуется «здесь был Вася». Воистину – где нас есть.
А на вершине возлежит очередной «самый большой» Будда, длиной несколько десятков метров. Размеры впечатляют, хотя это новодел 1964 года постройки. Кое-где облупилась белая краска, видны швы между бетонными блоками... Но место весьма почитаемо и сюда стекаются сотни паломников.
В самом Фантьете обычно предлагают для осмотра музей кита, где хранится скелет животного и находится действующий храм рыбаков, некогда нашедших того кита выброшенным на берег. С тех пор здесь в качестве талисманов собирают как отдельные кости кита, так и другие амулеты.
Муйне - тоже местность рыбацкая, и каждое утро ловкие рыбаки в утлых челноках доставляют улов на берег. Местные ресторанчики - малина для охотников до морепродуктов! Гигантские лангусты, королевские креветки – не намного меньше, обилие всяких «ракушковых» деликатесов. Само-собой, свежайшая рыба. Все приготовят именно так, как вы пожелаете, но излюбленный способ – на гриле, с чесноком.
Кажется, здесь едят все, что движется, в том числе и змей. Их отлов и продажа в ресторациях запрещены законом, но если очень хочется… то можно. Восемьдесят – сто долларов за кобру. При вас живую змею обезглавят и приготовят из нее семь блюд, включая чипсы из шкурки, нагетсы, котлетки и роллы из мяса, суп из хрящиков. Все очень вкусно. А сердечко надо проглотить еще бьющимся, на что не каждый решится. Предварительно слитую змеиную кровь, так же как и желчь, смешивают с водкой. И пьют.
Но истинное наслаждение, без такого экстрима, доставляют соки, только что выжатые из любых фруктов и в любом сочетании. Сервируют их неизменно со льдом. Можно отведать и неплохого местного вина далатского производства.
Город Далат находится в нескольких часах езды к северо-западу от Фантьета, на высоте 1600 метров над уровнем моря. Долгий путь скрашивают романтичные, покрытые загадочной дымкой, горные ландшафты. Многочисленны кофейные плантации, в основном робуста, которую здесь любят больше всего, а также арабика, мокко.
Построенный в позапрошлом веке французами, Далат ныне является гордостью вьетнамцев. Чистенький и аккуратный, он слывет «городом миллионеров». Здесь есть что посмотреть и чем заняться. Храмовые комплексы, парки, катание на слонах и страусах. Визит на местную шелковую фабрику, казалось бы, не сулил ничего, кроме очередного выкачивания денег из наших карманов на покупку халатиков, кофточек, шарфиков, просто тканей. Но – о чудо! – попадаем в прекраснейшую картинную галерею шелкографии. Пейзажи, цветы, портреты, анималистика, просто декоративные композиции – все исполнено феноменально тонко, хочется затеряться среди этих работ, не уходить… Настоящее искусство, выпестованное веками.
В Далате есть и свое уникальное архитектурное творение – сошедший с ума дом (“Crazy House”), который может соперничать с произведениями великого Гауди. Это диковинный отель «кривоугольной» конфигурации, без намека на прямые углы, сколько-нибудь ровные стены, коридоры и балконы. Он весь извивается, снаружи и внутри, стремясь по спирали к своей собственной вершине. В нем даже можно заблудиться (к неописуемой радости детей), хотя здание не так и велико. Загадочная паутина, пауки… Строительство еще не завершено, однако уже сегодня десять номеров готовы принять постояльцев. У входа вас радушно встретит и побеседует по-русски хозяйка – архитектор гостиницы, учившаяся у нас. Сейчас ей уже 69 лет, но она полна оптимизма и надежды увидеть итоги своего многолетнего труда. Правда, вьетнамцы утверждают, что она сама сумасшедшая – бог им судья!
Большинство из них «в академиях не обучались». Нехватка школ и учителей, практически платное образование на всех уровнях. Помните тех детишек-картежников в начале рассказа?
Да и посмотреть на их жалкие, одноэтажные лачуги… Люди привыкли так жить и не могут вырваться из стереотипов, закрепленных хроническим безденежьем. Но одновременно видны и некоторые современные атрибуты в виде спутниковых антенн над хижинами. В городах стремительно вырастают небоскребы. Молодежь старается зарабатывать деньги, но устремляется для этого с обескровленного севера на юг страны, где больше возможностей, созданных, как ни парадоксально, все теми же колонизаторами. Старики и дети остаются тем временем в деревнях на севере. Маргинальность общества. Контрасты, контрасты страны современного социализма…
Но народ не теряет уверенности в том, что скоро и у них будет в Сайгоне «шестизвездник », будет и самый крупный во всей Азии воздушный терминал, который затмит аэропорты Бангкока и Сингапура.
Прилетим, обязательно. Увидим!

Наталия Павловская,
апрель 2008, Москва