Полевой отчет: Радиолокационная станция Таммику, Эстония

Я двигался по гравийной дороге на север от уезда Сауэ, мимо последней автобусной остановки, мимо точки, где лес начинает поглощать асфальт. Радиолокационная станция Таммику никогда не обозначалась на гражданских картах. Она была создана для наблюдения — и чтобы оставаться незаметной. Я пришел сюда потому, что объект больше не функционирует. Потому что то, что когда-то было жизненно важным, теперь просто ждет. Станция была выведена из эксплуатации в начале 2000-х годов, после ухода советских войск и равнодушия со стороны НАТО. Я прибыл под тяжелое небо, затянутое облаками, такого цвета, что звуки гаснут в воздухе.

Холмистый лес, густо покрытый подлеском. Местность низменная, в отдельных местах заболоченная, с толстым слоем мха на поваленных стволах. Периметр огорожен, хотя в некоторых участках деревья выросли прямо сквозь сетку забора. Станция расположена в лесной просеке, окружённой территорией, которая всегда была буферной — сначала военной, затем забытой.

Внутри территории: ржавые бочки из-под топлива, сломанный антенный мост, разрушенные ящики для хранения. В одном здании выстроились в ряд вышедшие из строя спутниковые приёмники, их стрелки застыли в середине шкалы. Металлический стул валяется на боку в пустом коридоре. Пыли нет. Воздух влажный, и разрушение происходит медленно, не через накопление, а через постепенное стирание.

Работала с 1960-х годов до 2004 года как часть советской сети радаров раннего оповещения. Служила для отслеживания воздушных угроз, запусков ракет и неопознанных объектов в северном небе. С тех пор техники сюда больше не возвращались. Система больше не функционирует, и связь оборвана.

Главный радиолокационный купол раскрыт, его панели отогнуты, словно разбитая скорлупа. Механизмы внутри разграблены, кабели оборваны и свисают, как вырванные корни. Окна разбиты, стены в пятнах от влаги. Территория не заперта. Просто брошена.

Выцветшие трафареты с надписями на дверях оставили следы кириллицы. За стеклом, давно выпавшим, сохранился детский рисунок, прилепленный скотчем. В одном из помещений общежития стоит одинокая койка. На полке — ржавый самовар. Календарь 2002 года, открытый на марте, висит, его бумага потрескалась по краям.

Ветер, проникая сквозь треснувшие окна, издает низкий и неровный гул. Запах влажного бетона и ржавчины. Где-то капает вода, падая капля за каплей в металлическую емкость. Звук не громкий, но настойчивый.

Я оставляю на металлической полке не распакованную коробочку спичек. Не как знак. Как свидетельство.